Книга Гусыни - Июнь Ли Страница 38

То, что миссис Таунсенд больше не требовала прочитать ей вслух письма Фабьенны и Жака, навело меня на мысль, что я выиграла этот раунд, и я решила дать ей что-то взамен.

– Я поступлю, как вы считаете нужным, – сказала я.

– Весьма разумно, – поддержала меня миссис Таунсенд. – Не вижу, зачем тебе тратить время на их чтение. Я их пока отложу. Просмотрю, когда у меня будет свободная минутка. Вряд ли я найду здесь какие-то сокровища, но поделюсь с тобой, если попадется что-то интересное.

Я поблагодарила ее. Мне не терпелось вернуться к себе в комнату и прочитать письма от Фабьенны и Жака. Я беспокоилась, что миссис Таунсенд, возможно, уже вскрыла их и прочитала, а затем снова запечатала. Но даже если нет, я не могла помешать ей войти в мою комнату и прочитать их позже, так же как не могла помешать ей читать дневник, который мне было велено вести.

♦

20 января 1954 года

Ma chère Аньес!

Вчера Фабьенна принесла с почты конверт с твоими письмами к ней и ко мне. Когда я попросил у нее мое письмо, она сказала, что я могу с ней побороться, и если выиграю, то получу его. Я сказал, что она может отдать мне его в другой раз или прочитать его и написать тебе ответ вместо меня. Она спросила: «Боишься проиграть?» Я ответил: «Я не борюсь с девочками». Она сказала: «Не волнуйся, ты не сможешь причинить мне боль».

Но я боялся не того, что причиню ей боль. Если бы я ей проиграл, об этом узнала бы вся деревня, и я бы стал посмешищем. А если бы выиграл, в деревне надо мной все равно стали бы смеяться из-за того, что я боролся с девчонкой.

Посреди ночи она скатала твое письмо в шарик и швырнула мне в лицо. Я притворился, что меня это не разбудило, а когда она ушла, прочитал его при свете фонаря. Жаль, ты не могла отправить письмо прямо мне, но Фабьенна сказала, что на всякий случай лучше, чтобы она получала наши письма в одном конверте, адресованном ей. Она сказала, что если журналисты узнают, что ты пишешь мальчику, то поднимут большую шумиху. Не понимаю, с чего бы им поднимать шумиху. По-моему, она договорилась с тобой об этом, чтобы читать твои письма ко мне. Она знает о моих чувствах к тебе, и мне кажется, именно поэтому хочет встать между нами.

В деревне мало что происходит. Похоже, ты живешь насыщенной и замечательной жизнью.

Я скучаю по тебе.

Это не лучшее письмо, и мне жаль, что я написал все это о Фабьенне. Она твоя подруга, поэтому с моей стороны неблагородно на нее жаловаться. Но ты же ее знаешь. Я никогда не мог ее понять. Тем не менее она единственный близкий тебе человек, кроме меня, так что я ее прощаю.

Жак

20 января 1954 года

Ma chère Аньес!

Я изрядно повеселилась, читая твои письма ко мне и к моему брату. Когда ты ему пишешь, то кажешься полной дурой, и это вполне понятно. Большинство девочек превращаются в щебечущих птичек, когда воображают, будто влюблены. Единственное, что я могу сказать: постарайся не влюбляться в других мальчиков после Жака. Жак не так уж плох. Он не слишком умен, но мне он нравится больше, чем большинство мальчиков. Можешь быть влюбленной в него столько, сколько захочешь.

Но не полагайся на него. Он мальчик и скоро станет мужчиной. У мужчин очень непостоянные сердца.

С тех пор как ты уехала, много чего произошло. Умер папаша Гимлетт – возможно, тебе уже сообщили об этом родители. Был морозный день, он поскользнулся, когда шел в нужник, и ударился головой. Бедный старик. Умер с полным мочевым пузырем.

Две недели назад Луиза родила мальчика, так что ты проспорила. Его назвали Пьером. Следующая, у кого родится ребенок, – Жозефина, в марте. Я опять поставлю на мальчика, так что тебе придется поспорить, что это будет девочка.

На прошлой неделе я пошла к тебе домой и спросила твоих родителей, не могут ли они подарить мне одного из твоих кроликов. Я сказала им, что хочу, чтобы у меня было что-то твое, поскольку скучаю по тебе. Я видела, твоя мать мне не поверила, но отец согласился. Может быть, он тоже по тебе скучает.

Угадай, какого кролика они мне подарили. И угадай, что случилось потом.

Пиши мне обо всем. Помни – обо всем.

Фабьенна

Я только что перечитала эти два письма вместе с остальными, которые получила от Фабьенны в том году – от ее имени и от имени Жака. Хотела бы я знать, что стало с моими письмами к ней. Может быть, она их не сохранила. И, может быть, это и к лучшему. После ее смерти никто не смог бы порыться в ее вещах и прочитать мои письма.

Раньше я давала клички всем нашим кроликам, курам и свиньям, но это никогда не спасало их от забоя. Наверное, я догадалась, какого кролика она имеет в виду, когда впервые прочла ее письмо. Я уже не помню их кличек. Но даже тогда я знала, что Фабьенна попросила у моих родителей кролика не потому, что скучала по мне, а потому, что была голодна.

В тот день я перечитала эти два письма несколько раз. Письма, которые я написала Жаку, были адресованы воображаемому человеку, но ответ Фабьенны сделал его реальным. Я изучила два письма, написанные разным почерком, положив рядом. Заподозрит ли что-нибудь миссис Таунсенд, если прочтет их? Я изучала свою комнату, пока не нашла идеальный тайник – внутренний карман пальто, которое было на мне, когда я уезжала из Сен-Реми. Оно висело в самом дальнем углу моего гардероба. Сложив письма и спрятав их в карман пальто, я засунула пальто в один из чемоданов, которые купила мне миссис Таунсенд. На нем был серебряный замок с двумя крошечными серебряными ключиками; потребовалось несколько попыток, чтобы запереть его. До этого момента мне и в голову не приходило, что у меня есть место, где можно что-то спрятать от глаз миссис Таунсенд. Я водрузила незапертый чемодан поверх запертого и положила один ключ в коробочку, где хранилась моя зубная щетка, а другой засунула в пару старых зимних носков в моем комоде.

♦

Когда вернулись девочки, дом стал совсем другим. Накануне вечером миссис Таунсенд сообщила мне, что будет помогать всем устроиться и что