Книга Гусыни - Июнь Ли Страница 32

в ресторане, когда принесли еду, которую заказала для меня миссис Таунсенд (все блюда показались мне безвкусными), она давала мне наставления, как держать руки и как пользоваться вилкой и ножом. «Тебе следует понаблюдать за девочками, когда приедешь в Вудсвэй. Это избавит нас обеих от неловкости, – сказала она. – Я не могу научить тебя всему, но полагаю, если тебе хватило ума написать книгу, ты сможешь многому научиться, просто наблюдая за тем, что происходит вокруг».

На следующий день мы обедали с человеком по имени мистер Торп, который должен был издать мою книгу в Великобритании. Он был очень высоким, и ему пришлось наклониться, когда он пожимал мне руку. У очень высоких мужчин, на мой взгляд, много общего с невысокими. Их невозможно воспринимать всерьез. Чтобы удержаться от смеха, я бо́льшую часть времени смотрела на мисс Уэст, которую мистер Торп представил как свою заместительницу. Ее губы были идеально накрашены помадой такого оттенка красного, какого я никогда прежде не видела.

Мистер Торп и мисс Уэст разговаривали в основном с миссис Таунсенд. В конце обеда мистер Торп повернулся ко мне и сказал по-французски:

– Мы слышали о твоей второй книге. Месье Шастен намерен опубликовать ее этим летом.

– Да, – ответила я.

– Будешь ли ты писать еще книги, действие которых разворачивается в твоей родной деревне?

– Нет, – ответила я.

– Почему? – спросила мисс Уэст. – Ты собираешься вернуться туда после учебы в школе миссис Таунсенд?

Я не знала, на какой из ее вопросов ответить, поэтому посмотрела на миссис Таунсенд.

– Ну же, – подбодрила меня она. – Расскажи нам о своих планах.

Я сказала, что у меня нет никаких конкретных планов, но что я хотела бы совершенствовать свои знания, посещая школу миссис Таунсенд.

– Мне многому нужно научиться, – добавила я.

– Ты напишешь книгу о своем пребывании в Англии? – спросил мистер Торп.

– Вы имеете в виду – о моем пребывании в школе? – уточнила я.

– Полагаю, Аньес еще слишком рано принимать решение, – сказала миссис Таунсенд.

– Да, – кивнула я. – Боюсь, сейчас не время думать о том, что писать дальше.

– Мы согласны, – поддержал меня мистер Торп. – Хотя позвольте кое на что указать, мадемуазель. Если мир жаждет тебя услышать, не следует заставлять людей ждать слишком долго.

Официант, проходивший мимо, посмотрел поверх подноса на мое лицо, а затем на мои руки. Я задумалась, не ждет ли мир, чтобы я совершила ошибку: неправильно зачерпнула ложкой суп, зацепилась новым платьем о невидимый гвоздь. Рано или поздно я сломаюсь, как преступник на допросе.

«Скорее рано», – решила я. Фабьенна одобрила бы подобный настрой. Это ведь она говорила, что мы должны постоянно удивлять мир.

– Возможно, я больше никогда не напишу ни одной книги, – сказала я.

По лицам взрослых я поняла, что сказала нечто совершенно неправильное и ужасное. Мистер Торп и миссис Таунсенд обменялись несколькими словами по-английски, кивая, а я уставилась на стакан перед собой, пытаясь определить, какой цветок на нем изображен. Подняв глаза, я встретилась взглядом с мисс Уэст. Я улыбнулась ей, как будто меня не заботило, что она думает о моем первом промахе в Англии.

♦

– Что ты имела в виду, когда сказала, что, возможно, никогда больше не напишешь ни одной книги? – спросила миссис Таунсенд в тот день, когда показывала мне, как собрать вещи для поездки в Вудсвэй.

Помимо нарядов для разных случаев, она купила мне два кожаных чемодана и даже попросила выбрать цвет, который мне нравится. Я выбрала розовый, но она его не одобрила. Она отдала предпочтение другому цвету – пудрово-голубому, как она его назвала, и сказала, что он более элегантный и подходящий.

– Не знаю, хочу ли я писать еще книги, – ответила я.

– Rubbish[11], – сказала миссис Таунсенд. Позже я поняла, что она употребляла это английское слово, когда я говорила что-то, что ей не нравилось. – Rubbish, – сказала она. – Ты слишком невежественна, чтобы сознавать, как тебе повезло. И слишком юна, чтобы решать, чего ты хочешь.

Я не знала, должна ли перед ней извиниться, но все равно это сделала.

Она посмотрела на меня и вздохнула. Мне также предстояло узнать, что этот тяжелый вздох вырывался у нее, когда я казалась ей грубой, неотесанной, примитивной или непостижимой. Уму непостижимо – это выражение миссис Таунсенд, хотя она никогда по-настоящему и не пыталась меня понять.

– Аньес, тебе нужно кое-что запомнить, – сказала она. – На свете миллионы девочек, и многие из них красивее тебя, а многие умнее. Многие происходят из лучших семей. Но почему тебе одной так повезло?

Мне повезло, потому что Фабьенна не захотела быть мной.

– Все эти девочки, любая из них, отдали бы что угодно, чтобы оказаться на твоем месте. Что делает тебя такой особенной? Действительно ли ты такая одаренная, как о тебе пишут в газетах?

Я не знала, что сказать, поэтому только смотрела на нее. Вскоре я узнала, что она редко ожидала от меня ответов на свои вопросы.

– В тебе что-то есть. В этом я не сомневаюсь, – продолжила миссис Таунсенд. – Иначе ты вообще не написала бы книгу. Возможно, ты не знала, что делаешь. И только случайно стала писательницей. Но если ты откажешься от дальнейших попыток и перестанешь писать, то станешь такой же, как другие, а значит, никем, понимаешь?

– Да, мадам, – ответила я.

– Ты не должна называть меня мадам, – сказала она. – Все девочки в Вудсвэе называют меня особым именем, Касуми. Это японское имя. Давай, попробуй.

Я никогда не представляла миссис Таунсенд никем иным, кроме как миссис Таунсенд. Любому было ясно, что имя Касуми ей не подходит. Касуми должна быть стройной, с длинными гибкими руками и ногами и распространять вокруг слабый сладкий аромат. Миссис Таунсенд, коренастую и резкую, никак нельзя было называть Касуми.

– Мне дали это имя, когда я жила в Японии, – пояснила миссис Таунсенд. – Ты знаешь, где находится Япония?

– Да, мадам.

– Да, Касуми, – поправила она меня.

– Да, Касуми, – кивнула я.

Ужасно было думать, что мне придется называть ее так. У меня от этого все тело зачесалось, но я не могла почесаться при ней.

– Япония – прекрасная страна, – сказала миссис Таунсенд. – Ты когда-нибудь задумывалась о путешествиях?

Я непонимающе посмотрела на нее.

– Естественно, ты еще не осознаешь, насколько важны путешествия, – произнесла она. – В мире много мест, которые стоит посетить.

– Я хотела бы когда-нибудь поехать в Америку, – призналась я.

– Чего ради? – нахмурилась миссис Таунсенд. – Я бы не назвала это достойной для тебя целью.

Ради шоколадок, которые щедро раздавал нам парень Джолин, подумала я. Ради ароматного мыла, жевательной резинки и веселого смеха длинноногих солдат, которых