Штормовое предупреждение - Чжу Шаньпо Страница 3

А Большеухий Лу знал Сяо Мо, даже очень хорошо знал. Однажды он просто так попросил у Сяо Мо фруктовое мороженое и свирепо в него вгрызся, в результате отморозил больной зуб. От боли он затопал, обхватил голову руками и зарыдал, отчего Сяо Мо потерял дар речи и выглядел совсем беспомощным. С тех пор при виде Сяо Мо у Большеухого Лу ныли щеки, а затем начинало ломить и зубы, и он, прикрывая рот, прогонял Сяо Мо.

Кинотеатр не принадлежал Большеухому Лу. Он всего лишь работал временным охранником, но относился к кинотеатру как к собственному дому. Он стерег дверь так, что мышь не проскочит, – даже дети не могли пробраться без билета. Лао Фань, который охранял вход раньше, был намного гуманнее, он лишь вполглаза присматривал за прошмыгивающими детьми. Жители городка ненавидели Большеухого Лу, который в свое время был мастером по кастрации петухов, им были противны его волосатые руки и длинные, как у быка, уши. Большеухий Лу только и мог, что третировать деревенских, он был особенно бдителен по отношению к зрителям из сельской местности, поднимал их билеты над головой и проверял по два-три раза, как проверяют фальшивые купюры. А еще ему нравилось прикасаться к женским телам. Большеухий Лу перегораживал середину узкого прохода в кинотеатр и не упускал случая пощупать зрительниц, он терся об их груди или кожу.

Единственный человек, который боялся Большеухого Лу, был Сяо Мо. Чтобы скрыться из поля его зрения, Сяо Мо приходилось заворачивать за угол и переходить на другую сторону билетной кассы. А это никак не являлось самым удачным местом для продажи фруктового мороженого.

Но Сяо Мо, похоже, приходил сюда не столько для того, чтобы продавать фруктовое мороженое, сколько для того, чтобы слушать кино. Он никогда не смотрел кино, но мог догадаться о его содержании и деталях по звуку. Некоторые фильмы показывали в кинотеатре больше одного раза, и из таких фильмов он знал наизусть все реплики и даже мог подражать интонации героев, как будто видел эти фильмы тысячи раз. Порой, увлекшись, он забывал о продаже фруктового мороженого и демонстрировал свои актерские таланты людям, бродившим за пределами кинотеатра. Он пересказывал им диалоги героев, опережая актеров на реплику и не упуская ни слова, более того, он произносил реплики с той же интонацией – как будто это в фильме повторяли за ним. Он даже мог угадывать движения и выражения лиц персонажей фильма и показывать это тем, кто находился снаружи, пританцовывая и жестикулируя. Небольшое открытое пространство в углу стало для него сценой. У Сяо Мо действительно был актерский талант: каждая поза и движение, каждое выражение лица, каждое слово – все было выверено до совершенства и исполнено мастерства и достоинства. Те, у кого не было денег или кто скупился тратить их на билеты в кино, окружали Сяо Мо и смотрели его выступление. Иногда вокруг него собиралось гораздо больше людей, чем в самом кинотеатре. Когда Сяо Мо показывал комичную сценку, они смеялись; когда Сяо Мо захлебывался рыданиями от тоски, зрители тоже тихонько роняли слезы.

Мне нравилось смотреть, как Сяо Мо имитирует актерскую игру. Каждый раз, когда я протискивалась в толпу, чтобы посмотреть на его выступление, я смеялась, плакала и переживала. В то же время я также приглядывала для него за деревянным холодильником, чтобы дети не пытались украсть фруктовое мороженое. Очевидно, что Сяо Мо любил кино гораздо сильнее, чем я. Но его пантомимы, которые он представлял в соответствии с собственным воображением, зачастую сильно отличались от показанного в фильме. Поэтому у меня было желание: чтобы Сяо Мо смог получить особый статус и право свободно посещать кинотеатр. Пусть бы он увидел фильм своими глазами, чтобы более точно и ярко разыгрывать его для нас.

Реализацию этого прекрасного желания я возложила на Большеухого Лу. Когда его растрогает преданность Сяо Мо кинематографу, его одержимость фильмами, он решится прикрыть глаза и позволит Сяо Мо свободно посещать кинотеатр.

Но мои надежды потерпели крах. Однажды Большеухий Лу подошел к углу и сказал Сяо Мо: «Отныне „фильму слушать“ – тоже за деньги».

– Значит, люди на улице, в том числе мясники в мясных рядах, продавцы кур и прохожие тоже должны будут вам платить? – спросил Сяо Мо.

– Я беру плату только с тебя, – сказал Большеухий Лу, – потому что ты к кинотеатру ближе всех и фильмы слушаешь серьезнее всех и больше всех. Ты выслушиваешь все заварушки и пересуды, все равно что сидишь в кинотеатре и смотришь. Ты как вор, и без того на халяву пользуешь кинотеатром – так еще и фильму им кривляешься показываешь. Кто тогда станет билеты покупать, чтобы фильму смотреть? И на кой будет нужен тогда этот кинотеатр? Такого, как ты, сознательного вредоносца я могу в любой миг отправить в полицейский участок и засадить на несколько лет за решетку.

– Ты звук выкручиваешь так, что он по всей улице льется, я могу не слушать, что ли? Можешь выключить громкоговоритель и запечатать кинотеатр, чтобы я ничего не слышал, – сказал Сяо Мо.

– Ах ты ж, и на каком основании воришка будет других поучать, как добро прятать? – Большеухий Лу решил унизить Сяо Мо перед обступившими их зрителями. – Этот негодяй фильму подслушивает внимательней, чем супружнее совокупление! Кто его знает? Вот наслушается фильмы, поедет к себе в деревню и будет там людям за деньги рассказывать. Познакомьтесь-ка с этим ворьем, сегодня фильму крадет, завтра баб начнет красть, а там и за банки возьмется, весь честной народ обворует, а сейчас вдруг требует, чтобы люди двери запирали! Скажите, что безопаснее – двери запирать или вора ловить? Конечно же, ловить вора!

На удивление, собравшиеся посчитали, что Большеухий Лу совершенно прав, все одобрительно кивали и осуждали Сяо Мо, говоря, что не стоило подслушивать кино и еще и перепоказывать его другим. У Сяо Мо пылало лицо и рдели уши, ему нечем было оправдаться. Большеухий Лу потребовал, чтобы тот немедленно покинул территорию кинотеатра и катился чем дальше, тем лучше. И с такими словами он толкал Сяо Мо. Сяо Мо пытался толкаться в ответ, но он был не соперник Большеухому Лу, поэтому непрерывно пятился назад и наконец налетел на собственный велосипед. Деревянный холодильник опрокинулся на землю, пробка вылетела, мороженое сбежало из ящика и, едва упав на землю, немедленно растаяло.