Новые времена - Мазо де ля Рош Страница 21

– Но… – в панике начал он.

– Слушайте. Сразу видно: она от вас без памяти. Молодая здоровая женщина, которая будет о вас отлично заботиться. Добрая. Безумно хочет замуж – все ее сестры давно завели семьи.

– Но у меня нет средств. Семью создавать не на что.

Продолжая увещевать, Аделина понизила голос почти до шепота.

– Пусть это вас не беспокоит. Амелия – женщина со средствами. Дядя-холостяк оставил ей отличную ферму, которую она сдает в аренду. Кроме того, он оставил ей домик в городе. Вы могли бы сразу переехать туда. Амелии скоро тридцать, и она страстно желает зажить с супругом семейной жизнью. Она боготворит вас. Ясно как божий день.

– Но почему… почему? – пробормотал Мадиган. – Во мне нечего боготворить.

– Вы не знаете себе цену, – сказала Аделина. – С ирландцами всегда так. Мы чересчур скромны. Англичане так спокойно самонадеянны. Шотландцы так чванливы. Послушайте моего совета, Люциус, и попросите руки Амелии. Ручаюсь, она согласится за вас выйти.

Мадиган сцепил руки на груди, хотел что-то сказать, но не смог, снова открыл рот и наконец проговорил:

– Моей женитьбе на такой девушке, как мисс Базби, препятствует одно существенное обстоятельство.

– Только не говорите, что вы женаты.

– Слава богу – нет, но я католик.

Аделина удивилась, но не растерялась.

– Странно, – ответила она, – что вы сразу мне не сказали – наверное, боялись, что, если узнаю, не приму вас на работу.

– Причина именно в этом. – Учитель с вызовом посмотрел ей в глаза. – Не потому, что я стыжусь своего католического воспитания – но я отчаянно нуждался в работе и знал, что в местном сообществе категорически преобладают протестанты.

– Ну, – грустно согласилась она, – тогда боюсь, что в плане этого брака все безнадежно.

Тут о себе заявила несговорчивая натура Мадигана.

– Не понимаю почему, – сказал он. – Религии в любой форме я придаю мало значения. И лет пять не исповедовался.

– А ваша мать знает? – допытывалась Аделина.

– Нет, не знает.

– Бедная женщина – иметь беспутного сына.

– Я ее очень люблю.

– Надеюсь, вы ей часто пишете.

Мадиган заломил пальцы.

– Крайне редко, – признался он и с благодарностью посмотрел на прервавшего разговор Эрнеста.

– Идемте скорее, – позвал мальчик. – Там Неро подает папе лапу.

Они вернулись в гостиную. Неро сидел на задних лапах, а Филипп, наклонившись, протянул ладонь.

– Дай лапу, – сказал он.

Неро нерешительно посмотрел на руку, а когда команду повторили, на этот раз умасливающим тоном, положил свою мохнатую лапу на протянутую ладонь.

– Что за чудесная картина! – воскликнула Люси Синклер. – Какая уверенность, какая любовь между хозяином и собакой!

Улыбаясь, Филипп подошел к накрытому столу с остатками чая, взял кусочек глазированного кекса и предложил Неро, который проглотил его одним махом.

Диванная подушка была забыта всеми, кроме Аделины и Мадигана. Она то и дело поощрительно улыбалась ему. Уходя к себе в комнату, он забрал подушку с собой, и там она продолжала его преследовать. Если он просыпался среди ночи, на подушку обязательно падал свет луны. Стулом он не пользовался, так как боялся, сев на подушку, раздавить ее.

И это еще не все. Буквально на следующий день в ущелье, где он хотел найти убежище, ему повстречалась Амелия Базби. Она преподнесла ему тарелку с целой горой пирожных со взбитыми сливками собственного производства. Два дня спустя она подарила ему льняной носовой платок с вышитыми на уголке инициалами «L M». Почти незаметно для самого себя он договорился с ней о прогулке по берегу озера.

Погода стояла жаркая, было влажно. Дорога была ухабистая и каменистая, но Амелию, похоже, не волновали ни испорченная обувь, ни натертые ноги. Спустя немного времени она заработала мозоль на пятке, но не забывала бросать на спутника влюбленные взгляды. Она уверенно улыбалась, обнажая все до одного белые зубы.

На берегу она доказала, что лучше него умеет пускать «блинчики». Ей ужасно хотелось сбросить туфли с чулками и залезть ногами в прохладную зеленоватую воду, но из скромности она этого не сделала. Буйная волна, набегавшая на песок, вызывала в ней ощущение необузданности. Разметавшиеся черные локоны падали на светло-голубые глаза. Мадиган никогда раньше не замечал, как она привлекательна.

Аделина пригласила ее в «Джалну» на обед и за столом посадила рядом с Мадиганом. Амелию так смутило присутствие Синклеров, что она если и открывала рот, то только для того, чтобы положить туда еду. После обеда они с Мадиганом удалились на крыльцо, и там она сидела совсем близко к нему на одной из крепких дубовых скамеек.

– Эта девушка добивается Мадигана изо всех сил, – заметил Филипп, когда остался один на один с Аделиной. – Шансов на спасение у него никаких. А ты ее поддерживаешь и всячески содействуешь. Не отпирайся.

– Я хочу, чтобы к тому времени, как дети выйдут из-под его опеки, бедняга удачно устроил свою жизнь. Места учителя ему больше не найти.

– Как об учителе я о нем невысокого мнения, – сказал Филипп. – Начнем с того, что он слишком много пьет. И потом, никакой дисциплины. Это ты его наняла. Я просто смирился.

– Их браку препятствует одно обстоятельство, – сказала Аделина. – Люциус – католик.

Глаза Филиппа расширились.

– Илайхью Базби ни за что не смирится со смешанным браком, – сказал он.

– Ему говорить необязательно, – заявила Аделина. – Люциус не активный католик. Уже несколько лет ноги его не было в церкви, не считая нашей.

– Он не вырос в моих глазах, – сказал Филипп. – Хотел бы я помешать их браку, только зачем? Девица решила его захомутать, и как пить дать захомутает.

Филипп оказался прав. Пока все вокруг бурлило планами и контрпланами, Амелия Базби и Люциус Мадиган обручились. Он и сам не понимал, как это произошло, но, когда испытания закончились и он прибился к берегу, ощущал великое спокойствие, что было сродни счастью. В семье Амелии в целом были рады ее предстоящему отъезду. У нее был волевой характер, она никогда не сомневалась в своей правоте.

Она сама сшила свадебное платье, и пресвитерианский священник зарегистрировал брак в усадьбе Базби.

Амелия даже не пыталась скрыть торжество победы. Она заполучила мужчину, которого сама выбрала. Ни один человек в тех краях, даже сам настоятель мистер Пинк не мог сравниться с ним по учености. Безусловно, у него имелась склонность к хандре, но ее бодрости духа хватит на двоих. Она рассчитывала, что под ее воздействием – ведь она понимала, что ни перед чем не остановится – он получит должность профессора в университете.

На медовый месяц они отправились на Ниагарский водопад. Там, под рев