Круть (с разделением на главы) - Виктор Олегович Пелевин Страница 2

Хорошо, что среди моих преследователей нет колдунов, способных помешать моему бегству… Или есть? Я казнил, кажется, десятка два шарлатанов, мутивших народ в Азии. А вдруг среди них был настоящий маг? Что, если он остановит меня сейчас своей волей?

Нет, нельзя думать подобное на Ахероне.

Лесная тропа, по которой я бежал, уперлась в частокол. Заросли по сторонам были непроходимы. Я повернулся навстречу приближающемуся лаю. Хоть я и понимал, что главный враг — это мой собственный ум, власти над ним у меня не было. Но если он умел выдумывать погибель, то мог, верно, изобрести и спасение.

Вот только как?

Я поднял руки перед лицом и увидел в полутьме свои зыбкие пальцы. Когда псы возмездия нагонят меня, им будет во что погрузить клыки.

Мне стало страшно, как в детстве во время грозы. И я начал молиться примерно так же — бессвязно и жарко.

— Если есть сила, способная прийти мне на помощь, — шептали мои губы, — если есть защитник, готовый спасти от гнева богов, появитесь сейчас! Через минуту будет поздно!

Прошло несколько долгих секунд. Лай делался ближе и громче, а моё отчаяние — острей и невыносимей.

— Сёстры Люцилия и Мария, я погубил вас на арене. Но вы в бесконечном милосердии своём обещали, что простите меня и придёте встретить у ворот нового мира. Если так, самое время!

Ответа не было.

Я уже видел своих преследователей. Не физическими глазами, нет. Я ощущал приближение их гнева. Пусть они подобны пару, полупрозрачны и зыбки — но таков же и я, а значит, они смогут меня терзать. Как туман заполняет воздух над утренним полем, так приближалось возмездие.

— Заступники и боги, — шептал я, обращаясь неведомо к кому, — я сделаю всё, чего вы пожелаете! Всё-всё! Только спасите!

Римские боги молчали. Это не удивляло меня — мудрецы говорят, что олимпийцы ушли из нашего мира ещё во времена Эллады.

Но даже смутные и таинственные восточные божества, которым я приносил жертвы, склоняясь по окраинам империи, не отвечали — хотя я лично видел чудеса у их алтарей. Если они так охотно проявляли себя тогда, где они теперь? Или я мало заплатил?

Внезапно я ощутил присутствие сестёр Люцилии и Марии.

Я не видел их, но знал, что они рядом — и даже вспомнил тот прохладный осенний день, когда их вывели на арену. Оказывается, и тогда я ощущал их духовное присутствие, просто не отдавал себе в этом отчёта. До чего глуп и жесток я был…

По моим щекам потекли слёзы раскаяния, горячие, как расплавленный свинец.

— Ты раскаялся в содеянном, — услышал я голос Люцилии. — Это хорошо. Я покажу тебе эон, куда твой дух сможет войти, не нарушая мировых гармоний. Смотри же…

Воссиял свет. Я зажмурился в страхе, но скоро понял, что он кажется ослепительным лишь по контрасту с тьмой, где я находился прежде. На самом деле сделалось светло примерно как пасмурным днем.

Я, собственно, и увидел пасмурный день на земле — в каком-то незнакомом месте. Вокруг был скудный северный лес. Судя по убожеству флоры, я оказался на самом краю мира, даже севернее Германии. Но люди жили и здесь.

Передо мной белела скульптура, изваянная с немалым умением — несколько бородатых мужей, взявшись за руки, застыли в хороводе. Улыбающиеся лица статуй и их одежда, напоминающая галльскую, не были раскрашены — или краска уже стёрлась под воздействием стихий.

Трава и кусты скрывали нижнюю часть скульптуры — видно было, что место давно не расчищали. Сквозь мелкую северную листву просвечивали полусгнившие домики, арки, беседки, щиты с намалёванными фигурами героев и надписи на незнакомом языке.

Мне вспомнилось виденное в Германии поселение, все жители которого были проданы в рабство. За десять лет его поглотил лес. Выглядело весьма похоже, только здесь присутствовали свежие следы убогой жизни: сохнущее на верёвке тряпье, следы костров, кучи мусора и нечистот… ещё меня изумила лопасть огромного винта, торчащая из земли — словно какой-то древний гигант игрался в Архимеда.

Быть может, здесь живут таинственные гиперборейцы, о которых пишут Плиний и Диодор? Если так, солнце заходит и восходит над этим лесом лишь раз в год.

Или гиперборейцы жили тут прежде, а потом выродились, как этруски и греки?

Время, отпущенное мне на раздумье, кончилось.

— Хочешь ли ты перейти в этот мир, чтобы трудиться в нём на благо Господа? — вопросила невидимая Люцилия.

Я молчал, не зная, что сказать. Свет начал меркнуть, и скоро зелёное наваждение пропало. Я вновь оказался в предвечном мраке — и услышал приближающийся лай. Этот звук привёл меня в чувство.

— Готов, — закричал я, — готов на всё! Помогите покинуть тьму, блаженные сёстры!

Ответа не было. Я испугался, что упустил свой шанс — но тут под моей ногой хрустнула ветка. Я поглядел вниз и увидел покрытый сухими листьями люк вроде тех, что ведут под арену амфитеатра Флавиев. Распахнув его, я втиснулся в лаз и захлопнул над собой деревянную крышку.

Подземный ход был низок — я мог стоять в нём только на четвереньках. Впереди горели масляные плошки. Я пополз по земляному коридору, кое-как укреплённому досками. Коридор уходил вниз и постепенно расширялся — скоро я уже мог идти, не сгибаясь.

Сделав несколько поворотов во тьме, я упёрся в массивную дверь. На ней было одно слово:

TUNC

«Затем…» Да. Вот подходящая надпись на входе в новый мир.

Почерк был изрядно кудрявым и напоминал электоральные каракули на городских стенах. Можно было даже прочесть это слово как «TH_INC». Видимо, загробные художники не слишком усердно изучали латынь. Понятно, язык духа — греческий.

Преследователи были уже рядом. Адские псы лаяли прямо над люком, и я не сомневался — меня найдут и под землёй. Что бы ни начиналось за дверью, мне надо было туда: больше не оставалось никакого исхода.

Я рванул её, и…

В отказе от Крутилова

1

— Господа инквизиторы! Аплодисменты нашему коллеге, аплодисменты!

Просторный зал, похожий на чердак пирамиды Хеопса. Космическая ночь со звёздами и гигантским Сатурном в окне. Всё как обычно.

Адмирал-епископ Ломас, руководитель отдела внутренних расследований корпорации «TRANSHUMANISM INC.», стоял за своим столом и хлопал в ладоши. Вокруг