С четырех сторон - Шрикришна Аланахалли Страница 19

Кровавые останки Монны, растерзанного леопардом; гной с кровью, вытекающий из язвы на руке старухи; треск костра, на котором сжигали покойницу; Наги, причитающая: «Аджи, аджи!» — столько ужасных воспоминаний! Откинувшись на подушку, он широко раскрыл глаза.

Со всех сторон окружала его кромешная тьма. Огонек лампы в дальнем углу комнаты еле мерцал, вот-вот готовый погаснуть. Китти стало невыносимо страшно. Он решил прибавить огня в лампе, привстал, но тут ему стало еще страшнее, и он лег обратно под одеяло.

10

Китти шел в школу с ватагой мальчишек из Говалли, обсуждая по дороге спектакль, который будет поставлен в его деревне, как вдруг он заметил перед храмом Басавы в Хосуре десятка два мужчин, копающих яму для воды. Значит, скоро Окали[13], сообразил он и направился к группе работающих, хотя и так уже опаздывал на урок.

Праздник Окали пользовался широкой популярностью в округе, и даже в Коте отмечали его. Но в последние два года его нигде не праздновали на широкую ногу. Поскольку в этом году дождей было достаточно и хлеб уродился, заранее начались приготовления к большому празднованию и к игре, которой знаменит праздник Окали. Из сарая, примыкающего к храму, была вывезена колесница. Ее деловито чинил Бхаскара, плотник, который не так давно приехал к ним в деревню, чтобы что-то перестроить в доме Додды Говды. Увидев Китти, он заговорил с ним. В Хосуре — это было известно Китти — и процессию с колесницей, и игру Окали устраивают в один и тот же день: процессию — утром, Окали — днем.

— Скоро будет Окали, Бхаскара?

— За день до спектакля в вашей деревне, — ответил Бхаскара. Язык каннада не был родным языком Бхаскары, и он говорил неправильно, с сильным акцентом, что очень забавляло Китти. Читать на каннада он не умел. Поэтому, когда Китти протянул ему несколько цветных афишек, Бхаскара попросил его прочитать их вслух. В афишках сообщалось о предстоящем спектакле в Коппалу. Китти вытащил эти листочки из кипы афиш, которую постановщик спектакля накануне привез из Майсура.

На обратном пути из школы Китти с радостным возбуждением отметил, что афиши о спектакле в Коппалу наклеены на стене лавки Шетти и гостиницы Бхуджангайи. Он только заглянул домой и тотчас же побежал к чавади, даже не ответив тете, которая уговаривала его сначала поесть. Рядом с чавади уже сооружалась сцена. Дядя сам следил за ходом работ. По правде сказать, даже сидя на уроках в школе, Китти в мыслях был все время тут.

На чавади Китти увидел Додду Говду, Ситарамайю и нескольких жителей Хосура — они о чем-то разговаривали с дядей. Подойдя ближе, Китти стал слушать. Жители Хосура явились, чтобы вручить старейшинам Коппалу листья бетеля в знак официального приглашения на праздник Окали в Хосуре, который состоится через четыре дня. Поначалу Чандреговда отказался принять приглашение.

— Разве это возможно? Их же трясет от ненависти при одном упоминании о нашей деревне! Как стали бы мы играть с ними?

Санаппанна из Хосура примирительно говорил:

— Послушай, Чандраппа, в каждой деревне есть дурные люди. Если в злую минуту случилось что-то такое, что не должно было случиться, мы не должны растравлять свои обиды. Ведь эта игра передавалась из поколения в поколение. Говорят, давным-давно Коппалу и Хосур были одной деревней. Ныне настал худший из веков. Люди потеряли честь и совесть. Разве ты сам не видал, какая нас постигла кара? Три голодных года подряд, страшная засуха. Будь же великодушен, забудь, что было, и прими наше приглашение. И так уж люди с нижней улицы склоняют нас пригласить вместо Коппалу Говалли. Я, конечно, против: мыслимое ли это дело? Так вот, прислушайтесь к моим словам и примите наше приглашение.

Додда Говда, к которому обратился Санаппа, ответил:

— Ну ладно, можете дать лист бетеля Чандраппе — мы принимаем ваше приглашение.

Увидав, что дядя дает свое согласие, Китти чрезвычайно обрадовался. Он со всех ног бросился к Наги, сказал ей и помчался домой — сообщить новость тете.

К этому времени уже ходили толки, что мужчины Коппалу не станут состязаться с мужчинами Хосура в игре Окали. Как только в Коппалу вдруг стало известно, что сам Чандреговда принял приглашение хосурцев, вся деревня забурлила. Мужчины доставали с чердаков свои ханде и отлаживали их механизм. С этого дня они начали практиковаться, чтобы набить руку перед игрой. Одни обстреливали струями воды доски, приставленные к помосту вокруг священного дерева на чавади. Другие, как Чама, Анка и Доддира, практиковались возле пруда. Все в деревне только и говорили что о предстоящем спектакле и празднике Окали в Хосуре.

Неприятные события и впечатления мало-помалу изгладились у Китти из памяти. Даже кучи пепла на месте сгоревших скирд и те постепенно осели, стали меньше. Рудра, Чама и Карипапа долго уговаривали дядю принять участие в предстоящей игре и добились-таки своего. Тетя полезла на чердак, достала старинный семейный ханде и до блеска начистила его. А когда дядя ударил струей воды по доске, раздался звук, похожий на раскат грома. Мужчины и юноши, практиковавшиеся вместе с ним, стояли вокруг в одних набедренных повязках и, подобно Китти, с восхищением глядели на дядю. Китти не спускал глаз с могучих дядиных рук. Вот дядя согнул руку, бугры его мускулов напряглись, и туго завязанная вокруг руки черная нитка, на которой висел талисман, лопнула. Дядя поднял с земли талисман и протянул его Китти.

Когда Китти передал талисман тете, ее лицо омрачилось.

— Почему он отдал его в твои руки, Китти? — с беспокойством в голосе спросила она.

Тогда Китти рассказал ей, как лопнула нитка и талисман упал на землю. Тетя благоговейно прижала талисман к глазам и положила его перед изображениями богов. Поздно вечером, когда дядя сидел после ужина на койке, тетя попросила Китти передать дяде новую нитку, чтобы привязать талисман. Но дядя сказал ему в ответ:

— Эти бумажные нитки, Китти, слишком легко рвутся. Завтра мы с тобой купим в лавке Шетти шелковую, тогда и привяжем его.

Тетя положила талисман на прежнее место перед изображениями богов. У Китти на шее и на поясе висели два-три похожих талисмана. Он, правда, толком не знал, зачем они там висят.

На завтрашний вечер был назначен пробный спектакль. Мысль о нем долго не