Дизайн своего мира - Ольга Станиславовна Назарова Страница 12

Мимо мелькали деревья, встречные поезда, города и посёлки, деревни и дачные домики с огородами, серебристыми хвостами змеились попутные рельсы.

– Сколько же я никуда не ездила? Даже просто за город? Сколько? Лет семь, шесть? Почему? Не пробили бы смертельную дыру в бюджете билеты на электричку и вкусная еда, прихваченная на пикник… Зачем я запряглась в эту безумную гонку? Да, понятно, что многие так живут. И ведь получается! Но при этом хорошо бы себя не заэкономить до полной потери человеческого облика.

Она вспоминала мужа, и даже не было сил злиться – слишком перенервничала.

– Хорошо, что я решила не добиваться торжества справедливости! – вдруг подумалось ей. – Слишком дорого пришлось бы за это заплатить. Я уж лучше отойду в сторонку со своими деньгами и своей жизнью, а они свою и сами втопчут в грязь – самостоятельно!

В электричке кипела своя жизнь, люди ехали по делам, на дачи, с дач, кто-то устало засыпал, кто-то копался в смартфоне, кто-то оживленно беседовал с попутчиками, а у одного из окон сидела неопределенного возраста женщина, которая просто улыбалась, глядя в окно. Улыбалась спокойно, чуть с грустинкой, но светло и уверенно – как счастливый человек. Счастливый впервые за столько лет!

Глава 6. Хдеденьги

Николай Михайлович Добренко спешил с работы изо всех сил – и было к кому – его ждали деньги!

– Как-то стрёмно их так оставлять… – думал он весь день. – Хотя, что может случиться? Да ничего! А уже завтра я их отвезу и всё будет в ажуре!

Он вошёл в квартиру, окликнул Лизу – никого.

– Ну и прекрасно – пока на работе! – сделал он логичный вывод.

Потом сходил вымыть руки, алчно косясь на стиралку, переоделся в домашние джинсы и отправился в кухню – поинтересоваться, чем бы ему поужинать.

Письмо Лизы Коля увидел сразу, как только вошёл на кухню, потянулся было к нему, но тут в дверь позвонили.

– Кто там? – бдительный Коля, всей спиной ощущая деньги, прячущиеся, по его мнению, в стиралке, сначала посмотрел в глазок, узрел какую-то тётеньку и строго спросил: – Вам чего?

– Телеграмма, распишитесь!

– А ну, идите отсюда! Уже сто лет никаких телеграмм никто не посылает! Мошенница! Валите, а то я полицию вызову!

– Вы что? С ума сошли? – обиделась сотрудница почты. – Как это не посылает? Посылают, и ещё как! Вы Добренко Николай Михайлович?

– Ну, я, и что?

– Вам телеграмма от Добренко Елизаветы Александровны. Распишитесь в получении!

– Да что вы за глупости мне говорите! Зачем моей жене мне телеграмму посылать? Вот, я ей сейчас позвоню, и потом точно вызову полицию!

Почему-то номер жены не отвечал, упорно оповещая Николая о том, что абонент находится вне зоны действия сети.

Тогда Николай вспомнил о письме, метнулся в кухню и, не веря своим глазам прочёл: «Я пишу тебе это письмо, потому что у меня не осталось больше сил так жить. Я много раз тебе говорила, что категорически против того, чтобы ты брал кредит, но ты меня не желаешь слушать, и продолжаешь искать варианты, чтобы вновь втянуть нашу семью в эту кошмарную нищую жизнь. Я не собираюсь больше в этом участвовать и подаю на развод…»

Тут Коля услышал новый звонок в дверь – раздражённый и многократный, прыжком оказался около неё, торопливо надел дверную цепочку, открыл замки.

– Телеграмму примите и распишитесь! Что мне, весь вечер под вашей дверью стоять? – сердито проговорила почтальон. – Ээээ, нет, сначала подпись в получении, а потом телеграмма!

Николай торопливо просунул руку в щёлку, расписался и схватил бланк с телеграммой, надеясь, что там будет что-то вроде: «Шутка-шутка, а ты и поверил!»

«Николай, я узнала, что ты собираешься взять кредит. Я тебе говорила, что категорически против этого! Я ухожу от тебя, подала на развод. Телефон моего адвоката – в письме на столе. Лиза»

Рёв, донёсшийся через приоткрытую и зафиксированную цепочкой дверь, заставил почтальона, уже вошедшую в лифт, покачать головой и покрутить пальцем у виска.

– Бедная женщина, и как с таким психом было жить? А всё туда же – кредиты ему. Да его в наморднике водить надо!

Николай, машинально заперев дверь, одним кенгуриным прыжком метнулся обратно в кухню – за письмом.

«Я не собираюсь больше принимать в этом участия и подаю на развод! Не ищи меня, я не хочу с тобой видеться и общаться – нашим разводом и всеми прочими делами будет заниматься мой адвокат – Светлана Градова, её номер телефона…»

Дальше следовали цифры, которые Николай недоверчиво потрогал пальцем.

– Какой адвокат? Откуда у неё адвокат?

Он схватил смартфон и торопливо начал названивать – нет, не неизвестно из каких глубин вынырнувшему адвокату жены, а маме – она-то разберётся с этой дикой ситуацией!

– Мам! Лизка от меня ушла. Оставила письмо, что категорически против кредита, узнала, что я его собираюсь взять, и подаёт на развод!

– А сама-то она где? – Надежда Максимовна удивилась.

– Не знаю! Я пришёл, а её уже не было, на столе письмо, а в нём – телефон её адвоката.

– Какого такого адвоката? Да какой может быть адвокат у твоей нищей дyры? Стоп… а откуда она на него деньги взяла? Коля… проверь наше место!

Николай, который как-то подрастерялся и даже слегка подзабыл про самое главное – про деньги, кинулся в ванную, оттуда обратно в кухню – за отвёрткой, потом снова в ванную.

Надежда Максимовна с нарастающей тревогой слушала шум, грохот и ругань сына, и под конец обречённый, полный душевной бoли и мyки Колин вопль:

– Дееееееньгиииииии пропааааалииии! Их неееееет!

– Ах ты ж вoрoвкa! Ну, погоди у меня, пoгaнь пoдлaя! – зашипела разъярённая Надежда Михайловна. – Коля, не кричи! Тише! Я выезжаю! Приеду, и вызовем полицию! Слышишь? Сам им не звони! Я – юрист, я с ними лучше объяснюсь!

Расстояние между своей и Колиной квартирами она преодолела словно летела на реактивной метле – в кратчайшее время.

Таксист, высадивший психованную пассажирку, облегчённо вздохнул и благодарно покосился на иконку Святителя Николая, укреплённую на приборной доске.

– Вот спасибо, что помог – ну, не баба, а чистая вeдьмa! Я боялся – вцепится! – пожаловался он Святителю Николаю Чудотворцу. – Бывают же такие… Аж жуть берёт!

Эта самая