Фиалки цветут зимой - Дельфина Пессан Страница 11

В словах Жюстин был здравый смысл. Я все сделала именно так, как следовало.

Сунув руки в карманы, я пошла за подругой, заталкивая как можно глубже комок беспокойства, поселившийся внутри.

Кот теперь не моя проблема.

Глава 11. Круглый стол

Днем я спустилась в обеденный зал. Так торжественно тут называют большую комнату, в которой мы собираемся для совместных приемов пищи. Каждый день в один и тот же час, как в тюрьме. Я все-таки выбралась сюда, потому что обещала малышке, но я и представить себе не могла, насколько это окажется тяжело.

Во-первых, пришлось воспользоваться ходунками. Раньше я успешно от них отбивалась. «Я пока не инвалид!» – сказала я Антуану, когда он предложил купить мне эту штуку.

И вот – пожалуйста.

Старость – ее как-то совсем не ждешь, хотя прекрасно о ней знаешь. Изменения происходят исподволь, незаметно. Утром вдруг замечаешь набухшую вену, которой раньше не было. Кости начинают болеть, а потом еще что-то замыкает внутри, как в давно не смазанном механизме. Возраст подкрадывается потихоньку. Просто однажды понимаешь, что твой сын стал взрослым мужчиной, и только тогда осознаёшь, что сама-то ты уже старуха.

Сегодня это свершившийся факт. Я почти ничего не могу делать сама, у меня больше нет дома, и я приехала доживать свои дни в этом насквозь продезинфицированном месте. Плакать из-за этого – банально. Моя жизнь съежилась до размеров тесной комнатки, а здешние обитатели меня пугают, потому что я боюсь: вдруг я такая же, как они?

Мне указали на место за круглым столом. Было ровно шесть часов вечера, стол накрыли, и большинство пациентов расселись по своим стульям. Один даже повязал на шею салфетку. Неужели ему в самом деле не терпелось съесть то, что нам сейчас предложат?

– Добрый день, меня зовут Полетт Боссон, – обратилась ко мне огромная женщина, сидящая справа.

Поскольку я ничего не сказала, она продолжала:

– А вот Элизабет и Дениз Гроло. Они близнецы, – уточнила она, как будто я сама не в состоянии была это увидеть. – Жорж Пупляр и Альбан Шарбонье – наш младшенький, ему всего семьдесят шесть.

«Младшенький» не обратил на меня внимания. Он сидел в кресле немного сгорбившись и с отсутствующим видом смотрел в пустую тарелку.

– Инсульт, – шепнула Полетт, очевидно, возложившая на себя обязанность предоставить мне как можно более точные сведения обо всех.

Я заговорить пока не решалась. Не хотелось показаться невоспитанной, но слова опять застряли в горле. Над столом повисла кладбищенская тишина. Все ждали от меня какой-нибудь реакции, поэтому я наконец произнесла сдавленным голосом: «Я – Виолетт Флоран», – и положила руки на стол. Что еще я могла добавить? Пересказывать им свою жизнь я не собиралась.

– Вы очаровательны, – заметил Жорж Пупляр, задержав на мне взгляд.

Это был тот самый старик, который подмигнул мне в первый день. Он смотрел на меня оценивающе. Возможно, мне показалось, но, по-моему, он решил за мной приударить! Я раскраснелась, как девочка-подросток, которой впервые сделали комплимент. Он улыбался мне во всю ширину вставной челюсти, и я с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться в ответ.

– Не будете ли вы так любезны назвать мне дату своего рождения? – попросил он.

Подобная дерзость могла бы повергнуть меня в шок, но он смотрел на меня с таким искренним интересом, что я не стала посылать его к черту. Полетт сочла необходимым прийти мне на помощь:

– Жорж, вы не находите, что это в высшей степени неприлично – спрашивать даму о ее возрасте? Где ваши манеры, Жорж?!

Но он уже достал блокнот и не собирался отступать.

– Это у него такое хобби, – со вздохом пояснила Полетт. – Он знает дни рождения каждого из нас. Лучше ответьте ему, а то он очень расстроится. – Понизив голос, она добавила: – Необязательно говорить правду, можете и соврать.

На этих ее словах я почувствовала, как внутри у меня будто отодвинулся какой-то засов. Дурное настроение и решимость не обращать ни на кого внимания дали задний ход. Я вдруг увидела себя со стороны – капризный ребенок, который упивается собственной обидой, – и нашла это смешным. На мгновение мне показалось, что я вот-вот решусь ему ответить, но тут появилась сиделка, и все внимание переключилось на нее.

– На первое – суп из зеленых овощей, а дальше – пюре с куриным рагу, фруктовый йогурт и тарт с заварным кремом, – перечисляла она, как будто мы были в настоящем ресторане.

Меню состояло исключительно из тех продуктов, которые легко жевать. Но Полетт тем не менее спросила, нельзя ли попросить двойную порцию десерта.

Я ошибалась: это место было похоже не на тюрьму, а скорее на столовую в детском саду.

Продолжение ужина протекало все в той же детсадовской атмосфере. Близнецы договаривали друг за друга фразы, но без конца ссорились. Жорж трогательно заботился об Альбане. Пока Лили кормила того йогуртом, Жорж развлекал старика беседой, хотя бедняга и не мог отвечать. Полетт взялась посвятить меня во все местные традиции и привычки – думаю, просто чтобы помочь мне освоиться и успокоиться.

Я за весь ужин не произнесла почти ни слова. Только когда все поели, шутливым тоном объявила:

– Месье Пупляр, да будет вам известно, что я родилась двадцать пятого февраля тысяча девятьсот тридцать третьего года. Мне достанет такта не задать того же вопроса вам… Полагаю, вы намного старее меня.

Сидящие за столом расхохотались, и только сам Жорж Пупляр продолжал сидеть с самым невозмутимым видом. Тем не менее он открыл блокнот и аккуратно записал мою дату рождения, и глаза его при этом искрились, как шампанское. Просто невероятно: такое сияние среди всех этих морщин.

Я вернулась к себе в комнату в совершеннейшем ошеломлении. Я-то думала, что в мои годы меня уже ничем не удивишь. Но я ошибалась. Потому что, к великому моему изумлению, сегодня за ужином я не испытала ни скуки, ни тоски, ни даже неловкости.

Пожалуй, мне было немного приятно.

Глава 12. Состояние: безнадёга

Уже два дня в доме престарелых творится черт знает что. Одна сиделка и одна медсестра заболели, а им на замену никого не прислали. Ни минуты покоя. Лили прямо с утра отозвала меня в сторону, чтобы ввести в курс дела.

– Я понимаю, у тебя школьная практика, но ситуация очень напряженная. Я пока не смогу уделять тебе время, и нам даже придется просить тебя о помощи.

У нее был ужасно измученный вид и мешки под глазами. Она поправила сползшие на нос очки и ждала моей реакции. Я бросила ей одну из своих улыбок-бумерангов:

– Рада буду помочь!

Лили вернула мне улыбку и выдохнула с облегчением.

– Большое тебе спасибо, а то мы буквально с ног валимся. Ждем подкрепления. Должны прислать стажера