Испанская дочь - Лорена Хьюс Страница 11

Расправив плечи, я постучала в капитанскую рубку.

В жизни не видела ни одного британца с таким глубоким загаром, как у капитана Блэйка.

– Миссис Лафон? Прошу вас, входите.

Теперь мы уже достаточно хорошо были с ним знакомы, но капитан все равно старался не смотреть мне в глаза. Он был из тех мужчин, что вполне комфортно ощущают себя в мужской компании, но ужасно тушуются в обществе женщин.

– Хотелось бы узнать, как идет расследование, капитан.

– Я очень рад, что вы зашли, миссис Лафон. Я как раз хотел с вами об этом поговорить. Однако прошу вас, садитесь! – поспешно указал он на охряного цвета кожаный диванчик напротив стола. В рубке стоял терпкий запах табака.

Я последовала приглашению.

– Так вам удалось выяснить, кем был тот человек?

– Боюсь, что нет, мэм. – Капитан уселся за загроможденный всем, чем только можно, стол. Лицо его наполовину загораживал стоявший там глобус. – Мы не нашли ни одной записи о человеке, что соответствовал бы вашему описанию. И собственно говоря… – Тут у него покраснели кончики ушей. – Я решил закрыть расследование и квалифицировать смерть вашего мужа как несчастный случай.

– Несчастный случай?! Что вы хотите сказать?! – вцепилась я в подлокотник дивана. – Говорю же, этот человек напал на меня! А Кристобаль пытался меня защитить!

– Я верю вам, мэм. Нет надобности повышать голос. Но боюсь, что за отсутствием доказательств я мало что могу сделать. Это расследование и так отняло у меня массу времени, а мне надо еще управлять судном и заботиться о сотнях пассажиров.

– Но это же нелепо! Вы намерены солгать – причем в официальном документе, – потому что для вас так проще и удобнее?

– Я вовсе не лгу. К сожалению, этому действительно нет никаких доказательств.

– А есть кто-нибудь другой, кто мог бы взяться за расследование? Власти Эквадора, например?

– Нет, мэм. Это британское судно, находящееся под британской юрисдикцией. А потому расследование следует препоручить властям Великобритании. Если бы это… происшествие случилось уже после того, как мы прибыли к Эквадору, то тамошние службы за это бы взялись.

– То есть вы хотите сказать, что мне надо возвращаться обратно в Европу, чтобы искать убийцу своего мужа? Но это же лишено смысла!

– Вы вольны подать заявление в британском консульстве в Гуаякиле и нанять адвоката, который взялся бы представлять ваши интересы в Британии.

«В Британии?! Там-то вообще как можно отследить убийцу Кристобаля?!»

– Но я не выдумала этого человека, капитан! Он был на самом деле. И он даже знал меня по имени!

– Миссис Лафон, я понимаю: вы вовсе не это желаете от меня услышать. Я знаю, что вы ищете справедливости ради памяти своего мужа, однако я связан другими обязательствами. Весьма сожалею, но ничем больше не могу вам помочь.

Я поднялась с кресла – и, похоже, слишком резко, поскольку голова немного закружилась, и мне пришлось прижать ладонь ко лбу.

– Вы в порядке? Если хотите, могу позвать доктора Косту.

– Нет, – ответила я. – В этом нет необходимости.

С доктором Хауме Коста я познакомилась как раз в ту ночь, когда произошел «несчастный случай». Он оказался моим соотечественником, каталонцем, который отправился в Колумбию, чтобы помогать бороться с «испанкой», унесшей немало жизней за последние два года. Когда поиски Кристобаля закончились, доктор дал мне действенное успокоительное, которое позволило мне не сойти с ума от мысли, что мой муж остался где-то посреди этого жуткого бушующего океана.

Капитан тоже встал.

– Если вы решите вернуться в Испанию, мэм, я могу договориться, чтобы вас устроили на другой пароход, как только мы пришвартуемся в порту Гуаякиля.

– Нет, благодарю вас. Я продолжу поездку.

– И все же – простите за назойливость, – насколько я понял, ваш путь лежит в небольшое поселение на побережье Эквадора. Если позволите озвучить мое мнение – я считаю, что столь масштабная поездка может оказаться весьма опасной для женщины, путешествующей в одиночку.

Из-за всей этой суматохи и потрясений я как-то не слишком задумывалась до сих пор об остальной части моей поездки, хотя меня и страшила уже мысль о том, что мне придется управлять плантацией без помощи мужа.

– Американцы сильно отличаются от тех людей, к которым вы привыкли, мэм, и особенно в отдаленных местностях. У меня нет намерения вас пугать, однако я несколько наслышан о судьбе отдельных миссионеров – и мужчин, и женщин, – на которых нападали в джунглях и на побережье. Не стану вдаваться в подробности, но скажем так: женщинам в особенности выпадали некоторые, чрезвычайно мучительные, переживания.

У меня пересохло во рту. Через мгновение я вновь обрела голос.

– В порту меня будет встречать поверенный отца, и он отвезет меня в Винсес.

«Чрезвычайно мучительные переживания? Какие, например?»

– Благодарю за ваше беспокойство, капитан, но здесь совершенно не о чем волноваться.

На словах я была куда увереннее, нежели чувствовала себя на самом деле. Ведь, если честно, я не была знакома с этим адвокатом и даже не слышала никаких отзывов об этом человеке – как, собственно, и ни о ком, кто меня там ожидал. Я вдруг задумалась о тех женщинах-миссионерках, которых только что упомянул капитан. Их что, жестоко изнасиловали? Не на эти ли «мучительные переживания» он намекал? Признаться, Блэйку удалось вселить в меня немалое беспокойство, хотя гордость и не позволяла мне это показать. Я слишком уже далеко зашла, чтобы возвращаться в Севилью с пустыми руками.

Кивнув напоследок, я вышла из его каюты.

* * *

Я сделалась какой-то одержимой в отношении пишущей машинки Кристобаля. Последние минут двадцать я протирала влажным полотенцем каждую ее клавишу, как будто рассчитывала заставить их снова заблестеть. Как будто мой муж к ней вернется, чтобы закончить свой драгоценный роман. Как будто этот ритуал может снискать мне его прощение.

Едва закончив с нижним рядом, я снова взялась за верхний левый угол. Внезапно буквы и цифры в глазах поплыли, и на одну из клавиш упала слеза.

От неожиданного стука в дверь я вздрогнула.

«Нашли Кристобаля?»

Я бросилась открывать дверь, утирая слезы тыльной стороной руки и крепко прижимая к груди мужнину домашнюю куртку.

Дама, оказавшаяся за дверью каюты, явно прочитала на моем лице разочарование. Кристобаль мертв. Когда я наконец смогу это усвоить?

– Доброе утро, – промолвила она. – Уверена, мы с вами встречались в ту ночь, когда мой муж ухаживал за вами.

Мне смутно припоминались эти распущенные вьющиеся волосы, обрамлявшие бледное лицо. Когда женщина улыбалась, ее выпирающие клыки нарушали ровную гармонию передних зубов, но в целом она была