Море в поэзии Серебряного века - Коллектив авторов Страница 6

Заката – изжалили

Слепшие

Взоры —

– В печальные

Стали

Буруна —

– Отчалила шхуна.

2

И —

– Парусом —

– Красным,

Как ясный рубин —

и —

– Окрепшею

Песней —

– Под зорькой —

– Отчалили —

– В хлопья

Тумана —

– Поморы.

3

Заводит —

– Разрывами

Вод

Свою песнь —

– Ходит

Водами, —

– Носится —

Горькое море!

И —

– Год

Осиянный —

– За годами

Бросится

Там —

– Ураганами

Менами,

Брызгами

Вод

Разрывными —

Слетит —

– В коловорот

Разливанный.

4

Ничто не изменится!..

Только —

– Мятежится

Море,

Да тешится

Кит —

– Проливными

Фонтанами —

– Пенами,

Взвизгами,

Взрывами

Вод —

– В коловорот

Разливанный…

5

И над каменным

Кряжем —

– Невнятными

Майями

Дальних

Печальных

Годин —

Быстро выпала

Ворохом

Белого пепла

Зима…

И —

– Окрепла

Хрустальною пряжей

Полярная тьма

И —

Осыпала —

– Пламенным

Мороком:-

– Пятнами

Спаянных льдин.

1901–1922

Блок Александр Александрович

(1880–1921)

Поэт, писатель, публицист, драматург, переводчик, литературный критик. Классик русской литературы XX столетия, один из крупнейших представителей русского символизма. Считается, что Блок своим творчеством завершает поэтический XIX век и открывает поэтический мир XX века, соединив классику и новые тенденции в литературном искусстве.

Уже над морем вечереет

Уже над морем вечереет,

Уж ты мечтой меня томишь,

И с полуночи ветер веет

Через неласковый камыш.

Огни на мачтах зажигая,

Уходят в море корабли,

А ты, ночная, ты, земная,

Опять уносишь от земли.

Ты вся пленительна и лжива,

Вся – в отступающих огнях,

Во мгле вечернего залива,

В легко- туманных пеленах.

Позволь и мне огонь прибрежный

Тебе навстречу развести,

В венок страстной и неизбежный —

Цветок влюбленности вплести…

Обетование неложно:

Передо мною – ты опять.

Душе влюбленной невозможно

О сладкой смерти не мечтать.

В час глухой разлуки с морем

В час глухой разлуки с морем,

С тихо ропщущим прибоем,

С отуманенною далью —

Мы одни, с великим горем,

Седины? свои закроем

Белым саваном – печалью.

Протекут еще мгновенья,

Канут в темные века.

Будут новые виденья,

Будет старая тоска.

И, в печальный саван кроясь,

Предаваясь тайно горю,

Не увидим мы тогда, —

Как горит твой млечный пояс!

Как летит к родному морю

Серебристая звезда!

Поздней осенью из гавани

Поздней осенью из гавани

От заметенной снегом земли

В предназначенное плаванье

Идут тяжелые корабли.

В черном небе означается

Над водой подъемный кран,

И один фонарь качается

На оснеженном берегу.

И матрос, на борт не принятый,

Идет, шатаясь, сквозь буран.

Всё потеряно, всё выпито!

Довольно – больше не могу…

А берег опустелой гавани

Уж первый легкий снег занес…

В самом чистом, в самом нежном саване

Сладко ли спать тебе, матрос?

Вчера я слышал песни с моря

Вчера я слышал песни с моря

И плески волн о южный брег,

Душа, в смятеньи песням вторя,

К полудню направляла бег.

Так – невозможного искала,

И лишь далеко ввечеру

Сознаньем поздним разгадала

Волны певучую игру.

Но вновь перед вечерним светом

Она болит из глубины

И чует в сумраке согретом

Загадку песни и волны.

Бобров Сергей Павлович

(1889–1971)

Поэт, литературный критик, переводчик, математик и стиховед. Один из основоположников русского футуризма, популяризатор науки. Большое количество времени он посвятил изучению стиховедения. Ему принадлежат важные исследования ритмики словоразделов и перебоях ритма, поэтому многие его стихотворения отличаются оригинальностью рифмовки и размера, необычностью звучания.

Береговые буруны

Выходит на бугор песчаный

Бледный высокий матрос;

Ветер треплет его панталоны

И отвороты его одежды.

Он смотрит на дали кос,

На волн вавилоны,

На баканы;

На лице решимость и надежда.

Лицо его так недовольно,

Что мне, право, страшно смотреть.

А ветром резанные тучи

Пролетают низко.

Но вот я понимаю взоров сеть,

Пропадающую за желтую кручу:

Это значить, что голос дольний

Закрыли крылья василиска.

Но хладный октаэдр вдохновенный

Небосводит души озеро;

Построений скалы, отроги,

Текучая жизнь.

Сердца понятны прорези,

Сияет оно, как бугор тот,

Над которым сети и неводы: —

Дорогу свою воззиждь

1913

Азовское море

Вскипает застывший черный шелк.

Спины песков рыжи;

Плетется мясной мухой паровоз.

Прокусывая ленты дымков.

Сеть степей. Молчите же вы

И колес заштатные вопли.

Ив туман. Хижин рябь.

Сутолок устывшая марь.

Четыре шага до шелка,

Шелк несется, скрябает берегом:

– Жестяное Азовское море. – Рычи,

Белоязыкой волны жало.

Скребется простор и хлюпает грузно.

Накален взор и топь;

Звонит, бурчит оцинкованная волна

И жалом жерло желти лижет.

1915

Большаков Константин Аристархович

(1895–1938)