Коко и Игорь - Крис Гринхол Страница 28

Полет.

Екатерина будто бы чувствует его состояние.

— Зачем тратить время на нас? Почему бы тебе не отправиться к ней? Ведь ты этого хочешь, разве нет?

Игорь ничего не отвечает, только прикусывает губу и продолжает писать.

— Ты теперь совсем не разговариваешь со мной. Даже Жозеф уделяет мне больше внимания, чем ты.

Это правда, он злится, что сейчас нужно быть рядом с женой, и ему просто нечего ответить. Ему стыдно, но ничего не поделаешь. Частично проблема в том, что он беспомощен, что он живет здесь благодаря капризу и благотворительности Коко. Ему необходимо кем-то командовать — а кто больше всего для этого подходит, кроме его жены? Игорь понимает, что это звучит слишком патетически. Однако когда он пытается сопротивляться, обнаруживает, что ему ничего не удается.

Мальчики несутся к ним.

— Папа, иди к нам! Мама, иди!

Игорь все равно зашел в тупик со своим сочинением и после слов Екатерины он немедленно отвечает на призыв детей. Мстительно доказывая свою энергичность — в противовес слабости жены, — он убирает бумаги, кладет карандаш и бежит за мячом.

Поднимаясь с кресла, Екатерина чувствует, с каким трудом работают ее легкие. Воздух проникает туда очень медленно. В то время как свежий воздух живителен для нее, эмоциональное расстройство, которое она испытывает, пагубно для ее здоровья, это она хорошо понимает.

Вся сегодняшняя проповедь была о терпении и прощении, о том, как нельзя допускать, чтобы наши обиды уничтожали любовь. Обычно она быстро прощала Игоря. Но сейчас все еще чувствует себя обиженной и злится. Он в сущности не делает никаких усилий, чтобы примириться с ней, кроме того великодушного жеста на балконе. Секс — вот все, чего он хотел. В то время как она жаждет, безумно жаждет нежности, любви и больше всего уважения. Она не хочет так просто сдаваться. Это было бы слишком легко.

Екатерина наблюдает за тем, как Игорь носится по саду. Как будто это его владения. В конце концов он с такой силой запускает мяч во флигель, что начинают кричать все попугаи.

Пока Стравинские в церкви, Коко засовывает нос в студию Игоря.

Она входит в комнату с почтением, но при этом и с некоторой опаской. Острым взглядом осматривая студию, она почти представляет, как он ворвется и начнет ее упрекать за то, что она осквернила его мир. Она оставляет дверь приоткрытой, чтобы при необходимости быстро убежать. Каждый шаг кажется ей греховным. В этом поступке есть что-то очень интимное. При всем ее почтении, она чувствует себя этаким хищником.

Коко сразу проходит к столу Игоря, прикасается к бутылочке с тушью, к ластикам, карандашам и линейкам — к вещам, которые ценны тем, что принадлежат ему. Она открывает футляр для очков, который резко захлопывается. Подняв лупу Игоря над столом, Коко видит предметы странно искаженными и раздутыми. Сразу же обнаруживается то, что было скрыто, — фактура бумаги, водяные знаки. Под взглядом глаза Циклопа утолщается вилочка метронома.

Самый сильный греховный трепет Коко испытывает, подходя к фортепиано. Она, не присаживаясь на стул, поворачивает трилистник ключа, пока не раздается щелчок. Обеими руками поднимает крышку. Она тяжелее, чем думала Коко, и кажется, будто крышка говорит, что Коко не должна ее поднимать.

Коко мягко опускает руку на клавиши. Слишком мягко, чтобы раздался звук, но достаточно сильно, чтобы ее пальцы ощутили легкую пульсацию при подъеме опущенных клавиш. Это странное ощущение, не то, которое Коко представляла себе. Белые клавиши кажутся костлявыми и хрупкими, в то время как черные — тверже и плотнее. Затем Коко позволяет своему указательному пальцу нажать одну из верхних нот. Звук зажигает звезду в окружающей тишине.

Сердце Коко подпрыгивает, когда она слышит шорох. Отскочив от рояля, видит мягко ступающего Василия. Кот в упор смотрит на нее прищуренными зелеными глазами. Приятель Игоря. Кот потягивается. Коко чувствует свою вину и наконец до нее доходит — Игорь вернется не раньше чем через два часа.

Она снова — на этот раз смелее — нажимает на клавиши, и еще, и еще, пока комната не начинает звенеть от их несмолкаемой вибрации. Затем, нажав клавиши помягче, Коко прислушивается к растворяющемуся звучанию. Чувства, которые она испытывает, не чувства слушателя, эти чувства — из области тактильных ощущений. Звуки затихают, но эхо от них вызывает спазм по всему спинному мозгу.

Ее еще раз поражает мысль о том, что она тоскует по Игорю. Каждый день без него — проклятый день. Но как бы то ни было, думает она, почему ей нужно идти на компромисс? А что, если это шанс испытать истинную любовь? Не бессмысленная возня юности, но нечто более существенное, более глубокое? Может ли она позволить себе пройти мимо, когда ей уже под сорок? Если ей это доставляет удовольствие, она вольна делать что хочет. У нее есть деньги, чтобы оплачивать свои желания, и сила — чтобы приводить их в действие. У Екатерины был шанс. Почему она должна жалеть эту женщину? До сих пор Екатерина пользовалась всеми привилегиями. Теперь Игорь должен решить, с кем он собирается жить. Она убеждена: ему неинтересно вести жизнь мученика, и надеется, что не запугала его.

Коко, глядя в окно, чувствует, как перед ней раздвинулись горизонты. Листья, их тени сердечком, мерцают, касаясь стены.

Она опускает крышку фортепиано и запирает инструмент. Затем, обежав взглядом стол, проверяет, все ли так, как было, когда она пришла, ничего ли не потревожено. Она покидает комнату так же тихо, как и вошла. Позади нее лучи солнца проникают сквозь приоткрытые ставни, прикасаются к вещам в комнате и согревают их.

11

Коко договаривается об игре в теннис с Сертами. Клуб в соседней деревне кичится несколькими хорошо ухоженными травяными кортами. Игоря радует игра, а Коко очень хочется повидаться с Миссией. Итак, в жаркий полдень две пары — так они по