Два окна на Арбат - Александр Алексеевич Суконцев Страница 25

class="p1">Да, товарищи, телефон — это не роскошь, а предмет первой, а для иных, может быть, даже жгучей необходимости. Возьмите, к примеру, работника сферы снабжения и сбыта. Скажем, ему нужно обменять шило на мыло, мыло превратить в кровельное железо, железо — в дубленки, дубленки — в распашонки, распашонки — в масленки, масленки снова махнуть на мыло, а мыло на шило, — представляете, что такое для этого служащего телефон? Не что, а кто — отец родной.

Да что там снабженец! Вот вы сами утром еще не проснулись, а он, беспокойная душа, уже трезвонит: дзинь, дзинь, дзинь!.. Вставай, поднимайся, рабочий народ!

— Медвытрезвитель?

— Ошиблись…

— Не может быть. Я номер набирал точно: двести девяносто четыре… Алё! Вы слушаете?

А тут жена собирается в овощной и просит позвонить и узнать, принимают ли там стеклянные банки, а то их скопилось порядком.

— Это овощной магазин?.. Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, вы банки принимаете?

— Завтра.

— Спроси, с которого часа, — подсказывает жена.

— А в какое вре…

Надо еще позвонить.

— Это овощной?.. А в какое время завтра вы будете принимать банки?

— С десяти.

— Трехлитровые возьмут? — интересуется жена.

— А трехлитровые бе…

Ага, придется еще разок побеспокоить занятого человека.

— Овощной? Трехлитровые завтра будете брать?

— Тары нету.

— А когда бу…

Наберем еще.

Видите, как удобно с телефоном. А представляете, сколько раз мне пришлось бы сбегать в овощной магазин, не будь в доме этого чуда техники.

А какую трогательную заботу проявляет обо мне мой рабочий телефон! Бывает так: одновременно навалится и срочное задание, и две деловые встречи, и куча бумаг, — некогда дух перевести. А тут еще приспичит кому-то позвонить. Набираешь номер, а он молчит. Еще раз — в аппарате тишина: не набирается. И чувствуешь, как этот друг-философ всем своим телефонно-микрофонным существом как бы дает тебе добрый совет: «Чудак человек, не суетись, отдохни. Посиди вот так неподвижно. Хотя бы полчасика. Успокой нервную систему. Расслабься. Для разнообразия набери какой-нибудь номер еще разок и слушай тишину. Даже в песнях поется, как хорошо бывает в сутолоке дня вдруг послушать тишину».

В минуту жизни скучную телефон-юморист всегда готов вас развеселить, создать хорошее, доброе настроение. Как говорят специалисты-психологи, дать нервную разрядку.

Одно время (это еще при бывшем начальнике отдела, о настоящем я говорить пока не буду) у нас очень нудно, тягуче проходили производственные совещания. Сотрудников коллективно кидало в сон, когда начинали обсуждать формулировки в ежедекадном отчете для межведомственного института.

Скрипучим голосом наш Антиохий Кузьмич зачитывал очередную фразу: «Благодаря недостаточному развитию неосвоенного объема и несвоевременному введению в строй мы имеем наличие серьезных недостатков в деле дальнейшего совершенствования и…» И так далее.

После каждой такой фразы Антиохий Кузьмич делал глубокий вдох и спрашивал:

— Какие будут замечания? Дополнения? Исправления? Пожелания? Уточнения?

И вот в тот момент, когда, казалось, в ответ Антиохию Кузьмичу последует дружный коллективный храп, раздавался телефонный звонок: дзинь, дзинь, дзинь! Вставай, поднимайся!

Я давно заметил, что телефоны у начальника отдела звенели тише, чем наши, как-то ласковее и задушевнее. Зато слышимость была словно через усилитель. По крайней мере всем сидевшим в кабинете все было отчетливо слышно, хотя начальник и держал трубку около уха.

— Это родильный дом номер тридцать семь? — прозвучал взволнованно-радостный голос молодого, только что испеченного папаши.

— Нет, нет, — поморщился Антиохий Кузьмич, — вы ошиблись. — И положил трубку.

Половина из нас уже проснулась. Но телефон-весельчак решил разбудить и остальных. Не прошло и минуты, как он снова зазвонил: дзинь, дзинь, дзинь!..

— Доктор, дорогой, — страстно заговорил свежий папаша, — умоляю вас, одно только слово: девочка или мальчик? Заклинаю всем святым: девочка или мальчик?

Антиохий Кузьмич поднял глаза — коллектив бодрствовал. И он привычно, как всегда поступал в трудную минуту, посоветовался с коллективом:

— Какие будут предложения?

— Девочка, — тотчас сказал один.

— Мальчик, — с жаром возразил другой.

— Пойдем на компромисс, — тут же внес предложение председатель месткома. — Пусть будут мальчик и девочка. Двойня!

— И передайте, пожалуйста, — попросил младший референт сектора неликвидов, — обе мамы чувствуют себя прекрасно.

Сами понимаете, сна как не бывало. Со свежими силами мы снова принялись за производственное совещание.

Правда, отдельные товарищи обвиняют телефон в некоторой бестактности и даже, извините, в грубости. Дескать, он имеет привычку бесцеремонно врываться без спроса в самое неподходящее место и время. Даже приводят такие примеры.

В конференц-зале идет торжественное заседание. Докладчик на ораторском подъеме. В зале благоговейная тишина.

И вдруг знакомое: дзинь, дзинь, дзинь.

— Пригласите к аппарату докладчика.

— Позвольте, но он…

— Тут надо решить один вопросик по поводу прошлогоднего снега. Побыстрее, пожалуйста.

И вообще, говорят критики телефона, этот нахал не хочет ни минуты подождать, он всюду лезет без очереди. Руководитель учреждения ведет прием, идут к нему люди — ну позарез нужно. Сидят, выкладывают самое-самое.

— Дзинь, дзинь, дзинь! Слушайте, это у вас работает гражданка Тырмукалова?

— У нас.

— Слуште, я себя называть, конечно дело, не стану, но мы ее хотим сурьезно предупредить. И вас тоже. Ежели она и впредь будет так нарушать общественный распорядок на кухне, а вы ей будете потакать-потворствовать, мы примем меры…

— Товарищ, извините, но я…

— Вы меня не перебивайте, а обязаны выслушать до конца. А не то и на вас управу найдем!..

Не знаю, не знаю, может, эти товарищи преувеличивают. Лично для меня телефон — это радость. Представляете, сидишь вечером у телевизора и, борясь с зевотой, смотришь скучную пьесу, где герой объясняется с героиней на каком-то давно вымершем языке.

А тут друг-телефон:

— Дзинь, дзинь, дзинь! Алё!.. Полина, это ты? Полина?.. Гы-гы-гы!.. Ты чёй-та под мужика заговорила? Пива, что ли, вчера холодного хлебнула? Гы-гы-гы!.. Мысли, говорю, появились… Слышь, Полин?

Друг-телефон не забывает обо мне даже глубокой ночью. Между третьим и четвертым сном он нет-нет да наведается:

— Дзинь, дзинь, дзинь! Не разбудил, старик? Вот мы тут сидим в компании… Может, подгребешь?.. Ну, смотри… М-да, а «Спартак»-то опять, да? Кто же додумался нападение-то такое поставить? Бить-то некому… Вот если бы они поменяли защиту на нападение, а нападение на полузащиту, а… Что? Ты не согласен?.. Ах, спать хочешь? Ну, давай, давай, дрыхни… Я через часок тебе звякну…

Нет, что ни говорите, а телефон — это не роскошь…

Ну, а мы?

1973

ДАВАЙТЕ СОБЛЮДАТЬ

По самым приблизительным подсчетам в общественных местах крупного города (как-то улицы, диетические столовые, трамваи, парки культуры) на каждых трех кубических метрах размещается что-то около 3,4 памятника современной письменности.

Это указатели, таблички, объявления, наставления, разрешения и запрещения, установленные на все случаи нашей быстробегущей