Вечеринка в саду [сборник litres] - Кэтрин Мэнсфилд Страница 2

– Уверена, что не знаю. Подождите. Я спрошу миссис Шеридан.

– Сэди, в чем дело? – Лора вошла в переднюю.

– Пришел флорист, мисс Лора.

И в самом деле. На пороге – широкий неглубокий поддон, заставленный горшками с розовыми лилиями. Ничего другого, только лилии – сорт «канна», с крупными розовыми цветами, распустившимися, сияющими, почти пугающе живыми на ярко-малиновых стеблях.

– О-о-о, Сэди! – простонала Лора. Она присела, словно желая погреться у пламени лилий; ей казалось, что они на ее пальцах, губах и даже растут в ее груди.

– Это какая-то ошибка, – едва слышно произнесла она. – Никто столько не заказывал. Сэди, найди маму.

И в этот момент появилась миссис Шеридан.

– Все в полном порядке, – спокойно сказала она. – Это я их заказала. Не правда ли, они прекрасны? – И она сжала руку Лоры. – Я проходила вчера мимо цветочной лавки и увидела их в витрине. И решила, что хотя бы раз в жизни могу позволить себе много лилий. Вечеринка в саду – отличный для этого повод.

– Я думала, что ты не хотела ни во что вмешиваться, – сказала Лора.

Сэди уже ушла. Флорист по-прежнему стоял на улице рядом со своим фургоном. Лора обвила мамину шею руками и нежно укусила ее за ухо.

– Мое милое дитя, неужели ты хочешь, чтобы твоя мама следовала логике? Ну прекрати! Сюда идет флорист.

Он принес еще один поддон лилий.

– Поставьте их прямо перед дверью, по обеим сторонам крыльца, пожалуйста, – сказала миссис Шеридан. – Ты согласна со мной, Лора?

– Ах, конечно согласна, мама.

В гостиной Мэг, Джоз и милый малыш Ханс наконец-то смогли передвинуть пианино.

– Может, подвинем диван к стене и вынесем из комнаты все, кроме стульев?

– Вполне себе.

– Ханс, унеси эти столы в курительную комнату и захвати метелку, чтобы убрать мусор с ковра и… подожди, Ханс… – Джоз обожала раздавать указания прислуге, а они любили ей повиноваться. Она всегда заставляла их чувствовать себя так, словно они играют в какой-то пьесе.

– Передай маме и мисс Лоре, чтобы они немедленно пришли сюда.

– Хорошо, мисс Джоз.

Она повернулась к Мэг.

– Я хочу послушать, как звучит рояль, – на случай, если меня попросят сегодня что-нибудь спеть. Давай попробуем This Life Is Weary[2].

Бум! Та-та-та… Ти-и-та! Рояль зазвучал с таким неистовством, что Джоз изменилась в лице. Она сжала руки и бросила грустный загадочный взгляд на мать и Лору, уже стоявших на пороге комнаты.

– Жизнь несносна… Слеза и вздох… Любовь проходит… И жизнь несносна… Слеза и вздох… Любовь проходит… И… прощай!

На слове «Прощай!», несмотря на то что рояль зазвучал отчаяннее, чем когда-либо, она расплылась в сверкающей и довольно неприятной улыбке.

– Мамочка, не правда ли, я сегодня в голосе? – произнесла она, не переставая широко улыбаться. – Жизнь несно-осна… Надежда умрет… Очнешься ото сна.

Но Сэди перебила их.

– Что стряслось, Сэди?

– Если вы позволите, мэм, кухарка спрашивает флажки для сэндвичей.

– Флажки для сэндвичей, Сэди? – повторила миссис Шеридан мечтательно. По ее тону детям стало ясно, что флажков у нее нет. – Сейчас подумаю. – Она решительным тоном сказала Сэди: – Передайте кухарке, что они будут у нее через десять минут.

Сэди вышла.

– Лора, – быстро сказала мать, – пойдем со мной в курительную комнату. У меня где-то на обратной стороне конверта есть список. И тебе нужно будет подписать флажки. Мэг, сейчас же поднимись наверх и сними с головы эту мокрую штуку. Джоз, немедленно беги одеваться. Если вы не будете меня слушаться, дети, мне придется рассказать об этом вашему отцу, когда он вернется. И еще, Джоз, успокой кухарку, когда заглянешь на кухню, ладно? Сегодня она наводит на меня страх.

Конверт в конце концов отыскался за часами в столовой, хотя миссис Шеридан понятия не имела, как он там оказался.

– Кто-то из вас, дети, должно быть, стащил его из моей сумки, потому что я отчетливо помню… сливочный сыр и лимонный крем. Это ваших рук дело?

– Да.

– Яйца и… – Миссис Шеридан сощурилась, пытаясь разобрать слова на конверте. – Похоже на «мыши». Но это невозможно, ведь так?

– Маслины, – ответила Лора, подглядывая через ее плечо.

– Ну конечно же маслины. Звучит ужасно – яйца и маслины!

Они наконец-то разобрались с этим, и Лора отнесла список в кухню. Там она встретила Джоз, успокаивающую кухарку, которая, впрочем, не выглядела расстроенной.

– Мне еще ни разу не доводилось видеть такие изысканные сэндвичи, – с восхищением произнесла Джоз. – Сколько здесь разных видов, вы сказали? Пятнадцать?

– Пятнадцать, мисс Джоз.

– Прекрасная работа, поздравляю!

Кухарка смахнула корки длинным ножом и широко улыбнулась.

– От Годберов доставка, – объявила Сэди, выходя из кладовки. Она заметила, как мимо окна прошел какой-то мужчина.

Это означало, что привезли профитроли. Годберы славились своими профитролями. Никто и не думал готовить их самостоятельно.

– Принеси их и положи на стол, моя девочка, – приказала кухарка.

Сэди выполнила поручение и снова направилась к выходу. Естественно, Лора и Джоз вышли из того возраста, когда увлекаются подобными вещами. Но, так или иначе, они не могли не согласиться с тем, что профитроли выглядят аппетитно. Даже очень. Кухарка принялась перекладывать их на блюда, стряхивая излишки сахарной пудры.

– Они напоминают о прошлых праздниках в саду, не правда ли? – спросила Лора.

– Предположим, что именно это они и делают, – ответила практичная Джоз, которой не нравилось возвращаться к прошлому. – Должна признаться, они выглядят такими легкими и воздушными.

– Съешьте по одному, мои голубушки, – запросто предложила кухарка. – Ваша маменька ничего не узнает.

Это невозможно. Профитроли почти сразу после завтрака! Они вздрогнули от одной только мысли об этом. Тем не менее уже через две минуты Джоз и Лора облизывали пальцы с таким удовлетворенным видом, который бывает, только если имеешь дело со взбитыми сливками.

– Пойдем в сад, но через черный ход, – предложила Лора. – Я хочу посмотреть, как рабочие устанавливают павильон. Они ужасно милые.

Но к задней двери было не пробраться: там стояли кухарка, Сэди, человек от Годберов и Ханс.

Что-то явно стряслось.

Кухарка кудахтала словно беспокойная наседка. Сэди прижала ладони к щекам, как будто страдала от зубной боли. Лицо Ханса искривилось в попытке хоть что-то понять. Казалось, только рассыльный от Годберов доволен собой: это была его история.

– В чем дело? Что случилось?

– Произошел несчастный случай, – сказала кухарка. – Убился человек.

– Убился? Где? Как? Когда?

Рассыльный от Годберов не собирался позволить увести историю прямо у себя из-под носа.

– Знаете небольшие домики там внизу, мисс? – Знает ли их Лора? Разумеется, знает. – Там живет молодой парень по имени Скотт, он извозчик. Сегодня утром его лошадь налетела на тягач на углу Хоук-стрит, и его отбросило, и он ударился затылком. Насмерть.

– Насмерть! – Лора уставилась на рассказчика.

– Когда за ним приехали, он уже был мертв, – со смаком произнес рассыльный Годбера. – Когда я пришел, уже забирали тело. – Он обратился к кухарке: – У него остались жена и пять малюток.

– Джоз, иди сюда. – Лора поймала сестру за рукав и потянула через всю кухню, по другую сторону зеленой двери, после чего оперлась на нее спиной.

– Джоз! – в ужасе произнесла она. – Во что бы то ни стало мы должны все отменить!

– Отменить все, Лора! – воскликнула удивленная Джоз. – Что ты имеешь в виду?

– Праздник в саду, естественно.

Почему Джоз разыгрывает непонимание? Теперь она выглядела еще более удивленной:

– Отменить праздник в саду? Моя дорогая Лора, не говори глупостей. Конечно же, мы ничего подобного не сделаем. Никто от нас этого и не ждет. Не сходи с ума!

– Но мы не можем устраивать вечеринку в саду с мертвецом у ворот.

Это и впрямь было странной идеей, ведь маленькие лачуги стояли в улочке у самого подножия крутого подъема, который вел к их дому. Их разделяла широкая дорога. На самом деле они были не так уж и близко, но оскорбляли глаз, насколько это было только возможно, и вообще не имели права находиться в этом районе. Это были