«Вагнер» - кровавый ринг - Лев Владимирович Трапезников Страница 6

Вот так. И как ты понимаешь, читатель, работать приходилось Корнеплоду в совершенно разных условиях и в постоянном режиме, без продыху. Представь себе, что позиций много, и потому эвакуационная группа бывает на совершенно разных участках войны, и если здесь от дачного поселка до первых позиций на передовой, грубо говоря, было километра два, то от дачного поселка до первой точки эвакуации тоже два километра. Это грубо и по прямой, если линию так провести. А в реальности все еще сложней. К примеру, вот вам тяжелораненый, и значит, группу вызывают на определенную точку, и приходят они на точку, а там не один раненый тяжелый, а два или даже три. Или бегут на позицию за раненым, а на другой уже точке та же самая ситуация с ранеными, и те тоже ждут группу эвакуации. И людей для эвакуации раненых не хватает, и бойцов с передовой снимать нельзя, так как они там на передовой позиции держать должны.

«Несешь его, а он бывает так, что еще и стонет, и просит, требует ослабить или снять жгут», — рассказывал о тех днях Корнеплод. Часто ругался Корнеплод и со своим прямым начальником, старшим группы Пастором, и требовал его работать, работать и работать так же, как это делал сам Корнеплод, Виктор Иванович, так как Пастор бывало любил из себя «строить» и генерала, который бумажки только подписывает.

— Ругались с Пастором бывало, я его все заставить хотел, чтобы он на всех операциях бывал, исключительно на всех, так как троим нести раненого издалека руки устают и меняться надо, а бумаги подписывать каждый может, и я могу, а ты с нами носилки марш таскать, — объяснял свое недовольство Корнеплод.

О взаимоотношениях старшего группы эвакуации Пастора и Корнеплода сам Корнеплод так говорил:

— Он, Пастор, так рассердится на меня, что закричит мне, что «все, ты уволен, я увольняю тебя с этой работы». Мне часто странно или смешно даже было это от Пастора слышать… куда с войны уволить человека можно? Так что увольнял меня там несколько раз мой начальник, — с улыбкой о тех днях вспоминал Виктор Иванович.

Как-то эвакуационную группу Пастора вызвали на Галину-29.

Точку под кодовым названием «Галина-29» я, автор этой книги, хорошо помню. Я там стоял в передовом окопе когда-то. Так вот… вызвали их на эту точку. Это, видимо, было в районе 25-го или 26 октября 2022 года, так как с этой точки мы ушли на штурм Галины-30, под руководством командиров Бекера и Вамбы[3], именно примерно в это время. Могу плюс или минус на день ошибаться. И вот через сутки после нашего ухода наш окоп, который когда-то там был передовым окопом и контролировал и участок справа за полем, и последний кусочек лесополосы у поля, куда загнали подразделение ВСУ, и лесополосу за небольшой открыткой впереди, был уничтожен украинским гранатометчиком. Этот окоп и раньше хохлам мешал и крови у них много попил, и после даже нашего продвижения дальше окоп мог угрожать тем, кто был в лесополосе слева через поле, и мешал эвакуации вэсэушников, загнанных в остаток лесополосы.

Так вот, мы ушли тогда вперед, а нас на этом участке другое подразделение заменило, и вот уже через сутки вечером, когда стемнело, у этого окопа из нового состава прибывших бойцов шесть человек собралось. Подробности, почему собрались (?), не знаю, и придумывать не буду. Передвижения на Галине-29 были комбатом запрещены. Однако именно ночью по ним и ударили, предположительно из гранатомета. Попали точно (!) в окоп. Пять человек — двести, и один — триста. Вот за этим трехсотым и пришла группа эвакуации из двух человек, один из которых был Корнеплод. Сразу скажу, что это очень далеко от дачного поселка. Чтобы добраться от дачного поселка до Галины-29, нужно преодолевать и дороги, где-то открытые места, не защищенные кронами деревьев, и долго идти кабаньими тропами по лесополосам. А эти двое из эвакуации пришли туда ночью. То есть дошли ночью по всему этому бездорожью!

В этих местах бойцов-то с проводниками водили. Так вот нести трехсотого пришлось с трудностями. И только по моим расчетам, наверное, они несли его, если это была ночь, часа четыре. Мало того что многочисленные ранения, так еще и в спину опасное ранение, класть его на носилки на спину нельзя, так и несли его, положив на бок и проверяя всю дорогу его, на боку ли он лежит… А несли в темень, по тропам, по завалам черт знает каким, и непонятно, как они ориентировались. А теперь, читатель, представь себе, что они за сутки могли в подобных местах, эти бойцы эвакуации и медики, бывать в разных… И всем оказать помощь надо медицинскую, и вынести по бездорожью в темноте. Ладно, что Корнеплод, как он потом мне объяснил, ориентировался в пространстве хорошо, так как в прошлом своем проработал долго водителем профессиональным. Да еще, на этом же примере с Галиной-29… И этот пример говорит тоже, что доходили группы эвакуации до самого передка, до чуть ли не зоны прямого контакта с противником, ведь на Галина-30 уже прямо к противнику «лицом к лицу» стояли, можно сказать. Если же это день, то те, кто нес раненого, часто открытые места преодолевали бегом. А перевалы? Перевалы, эти холмы с трехэтажку, а то и с пятиэтажку… Крутые перевалы, спуски и подъемы, и нельзя уронить или протащить по склону или подъему раненого, его необходимо удерживать руками.

Бывает часто и так, что эвакуационные группы попадают и под огонь противника, под прилеты его арты. И, кстати, при любой критической ситуации, буквально любой ситуации, раненого медики не бросают. В эвакуационных командах такие люди работают, что и представить себе даже не могу, чтобы они бойца бросили — в случае чего, отбивать его будут до конца, хотя профессиональному медику, то есть человеку с медицинским образованием или с особой медицинской спецподготовкой, позволяется инструкцией прикрывать себя раненым в критической ситуации. Хотя насчет раненых и вообще насчет взаимоотношений в «Вагнере», скажу, что там никто никого не бросал. Кстати, медик, попавший в поле зрения противника, — противником уничтожается. Это я тебе, читатель, пытаюсь объяснить, что такое война, что такое атмосфера войны и как это бывает… работать на войне.

Однако в этой книге вы еще найдете и настоящие интервью, которые я брал лично у военных медиков, бойцов эвакуационных групп.

Сам Корнеплод, Виктор Иванович, за ленточкой, на этой