Доброволец / Как я провел лето - Александр Васильевич Архипов Страница 14

– Йети… – кивнув в сторону раненого, попробовал пошутить Немец.

Увидев мужиков у БТР, раненый пронзительно свистнул и закричал:

– Здорова, земляки! Угостите инвалида сигареткой!

Первым засуетился Вера, хлопая себя по карманам и оглядываясь по сторонам. Гусь и Немец не курили.

– Череп, дай пачку сигарет, пацаны вон просят, – обратился он к мужику под «полтинник», поливающему себе на голову из фляги.

Абсолютно лысый Череп с готовностью полез в свой рюкзак, достал пару пачек сигарет и отдал их Вере. Гусь, Немец и Вера перешли дорогу и подошли к медицинской машине.

– Держи, братан, – протянул Вера сигареты раненому парню, – укорачивай жизнь на здоровье.

– Спасибо. Вот это подгон! За бинты сунь, а то фельдшер, зараза, заберёт, – попросил раненый, глазами показывая на свою перебинтованную по самую шею грудь. – Я тут один ходячий. Все остальные инвалиды безногие и полостники дырявые после операций. Лежат, твою мать, как мумии египетские.

– Сам ты, конь педальный, инвалид. Колян, прикури мне… – послышалось из открытых дверей машины.

– И мне… и мне, Мыкола, – раздались негромкие голоса из «брюха» медицинской транспорта.

– Я сейчас фельдшеру вашему… – дёрнулся было в сторону кабины Вера.

– Не… не, братан, фельдшер нормальный, по-человечески понимает. Их же тоже за нас дрючат. Служба такая, – глубоко затянувшись, остановил Веру раненый.

Немец заглянул внутрь перевозки. По бортам салона автобуса в два ряда в высоту были устроены лежанки с бортиками, если их так можно назвать. А посередине шёл ещё один ряд, но уже без «соседей сверху». Это были «самые тяжёлые».

– Здорова, мужики. Откуда вас везут? – спросил Артём, немного поморщившись от пахнувшего неприятного запаха из салона.

– Во, бля… спросил. Тебе на карте показать? – насмешливо спросил кто-то, закашлявшись. – С передка! Прикинь…

– Митяй, не гунди. Пацанчик к тебе по-доброму, а ты… Скоро всё сам увидишь, парень. Немец? Зачётно! Мужики, у них тут немец свой, – ойкнув от боли, тихо засмеялся раненый Колян, прочитав позывной на разгрузке Артёма. – Кстати, мы тоже тут «эсэсовцев» везём.

– Жаль, что я до их кадыков дотянуться не могу, – с сожалением простонал с нижней полки Митяй.

– В смысле? Каких это эсэсовцев? – переспросил Гусь.

– Натуральных… прикинь. Вэсэушников двух раненых нам закинули. Один даже целый капитан. Гауптман, короче. Говорит, замком батальона был. Да, Геннадий? – крикнул в салон медицинской машины Колян, нечаянно сплюнув розовой слюной себе на подвязанную руку в гипсе.

– Так точно, – еле слышно послышалось из автобуса.

– Дальше слушайте, – подмигнул новым знакомым Колян. – А кто ты, Геннадий Иваныч, по национальности? А?

– Русский, – ещё тише произнёс вэсэушник.

– Не понял… Громче, а то людям не слышно.

– Русс… – закашлявшись, ответил раненый, закрывая рот подушкой.

– О, как! А фамилию свою помнишь, Генчик? – продолжал показательное выступление Николай.

– Степанов, – немного затянув с ответом, чуть слышно произнёс раненый украинский капитан.

– Русский… А что ж ты, падла, русский Гена Степанов по русскому Коле Бондареву из пиндосовской М-16 фигачишь? Сука ты гнилая! – задёргался и захрипел на своей лежанке, сплёвывая сгустки крови на пол, раненый в грудь и ноги Митяй.

– Не стрелял я…

– Что? Громче, не слышу!

– Не стрелял, говорю. Наш батальон только завели… – закрыв лицо простынёй, стонал русский украинец капитан Геннадий Степанов.

– Вот тварь! – опять сорвался на крик Митяй, в бессилии замотав головой. – Ты кому лапшу на уши… Мне? Снайперу? Вы посмотрите на его пальцы правой руки. Мозоли на костяшках, как у верблюда на коленях!

– Да, – кивнул головой Вера, – чтобы такие набить, полгода шмалять нужно. На хрена их везут?

– Да вот и я говорю… – согласился Колян, еле дотягиваясь губами до фильтра сигареты в загипсованной руке. – А особист сказал, чтобы не трогали. Мол, ценные носители информации. А кто их тут тронет? Нет, ну посмотри… Наши ж повернуться набок без посторонней помощи не смогут. Разве что я свой гипс об их бандеровские головы поломаю. Много вас, таких красивых, привезли? – понизив голос, спросил Николай у Гуся, придирчиво рассматривая экипировку сержанта.

– Ощутимо. Думаю, хохлы почувствуют, – так же негромко ответил сержант.

– Это хорошо. А то, честно говоря… – выплёвывая докуренную сигарету в канаву, раздражённо пояснил раненый, – на каждого из нас по пять бандер приходится.

– Да ладно! – удивился в голос Немец, вопросительно посмотрев на Веру.

– Вот тебе и ладно. Патронов не жалейте, пацаны. Патроны ещё подвезут, а вот жизни нет. Нету таких складов с запасными жизнями, мужики, – нахмурив брови, жёстко ответил Николай, неожиданно выбрав себе в собеседники Немца. – Ты, молодой, вперёд не лезь. У старших учись, – кивнув на блестевшую в темноте лысину Черепа, наставлял бывалый солдат. – И про мамку помни, и про жену, если есть. Каково им будет, если тебя в гробике привезут? И это – если будет что везти… Ну и бздеть не надо, парни. Труса сразу видно. От таких сам подальше держись. Такие сами по глупости от пуль бегут, а других подставляют. Самое главное у солдата что? Вера! Вера, что наше дело правое, вера, что мы обязательно победим, вера, что нас с вами помнят, ждут и свои не бросят. Слышишь меня, парниша? Ждут и свои не бросят! Вот у нас в роте случай был…

– Бондарев! Размахался тут своими поломанными крыльями, не переслушаешь. Давай на своё место. Тягачи прошли, сейчас наши поедут, – неожиданно крикнул, вывалившись из кабины, пожилой прапорщик-военфельдшер.

К нему подошёл Гусь и, поздоровавшись, неожиданно спросил:

– Слышь, прапор, а чего вас на ночь глядя понесло? Ваши начальники медицинские не понимают, что в это время самая движуха на дорогах? Больше стоите, чем едете.

– Вот ты, блин, грамотный… – неторопливо закуривая, раздражённо ответил фельдшер. – А то, что по нашим красным крестам бандерлоги чаще хреначат, чем по технике, – в курсе? То-то! И на передке их снайпера военврача или санитара с красным крестом на рукаве ни за что не пропустят. Поэтому и санитаров вечно не хватает, их первыми выбивают… А это на мозги, знаешь, как давит. Вот и приходится ночами… Бондарев! Давай на место, начмед уже орёт! Колпин, заводи. Бывайте, мужики, нам до утра до Донецка дочухать нужно, – закончил разговор прапорщик и полез в кабину медицинской перевозки.

Николай засуетился, затоптался на месте, не понимая, как ему обратно взгромоздиться в салон медперевозки. Но мужики ему помогли. Немец с Верой посадили его себе на руки и, как на лифте, подняли раненого в салон машины. Тут же, выпустив кольцо сизого дыма, завёлся двигатель санитарки, и включились