Монстросити. Панктаун - Джеффри Томас Страница 17

Я поспешно переоделся, тяжело дыша в паузах между рыданиями. Энергично вымыл руки, особенно ту, которая была в темноте Габи. Засунул блестящий, как солнце, пистолет за пояс, затем накинул куртку. Комп отправился в карман куртки. Не собирая чемодан, почти вслепую набил какими-то вещами полиэтиленовый пакет, не имея ни малейшего представления о том, куда бегу, и покинул квартиру. Запер за собой дверь. Запер Габи, которая по-прежнему оставалась внутри.

Часть вторая: Продажа

Совершенно голая Сутенерша Мамаша Ти сидела верхом на Мастере-кобеле И, когда в комнату ворвался Сучонок Джей и остановился как вкопанный на пороге, произнеся свою классическую, много раз повторенную фразу: «Боже, прихлопни меня!» Живая аудитория взревела. Мастера-кобеля И и Сучонка Джея играли двое невероятно тучных чернокожих актеров, Омар «Взрыв» М и Майки-Майки Кей соответственно. Мастер-кобель И был двоюродным братом Сутенерши Мамаши Ти, а Сучонок Джей – ее сыном. Но в сегодняшнем эпизоде Сутенершу Мамашу Ти играла миниатюрная белая актриса Джессика Харт Тэтчер, которая, похоже, была моложе обоих актеров-мужчин. В каждом эпизоде ситкома «Сутенерша Мамаша Ти» заглавную героиню изображала новая актриса. Многие «звезды» кино с удовольствием снимались в этой роли, стараясь превзойти друг друга в интерпретации сумасбродной мадам из дешевого борделя с улицы Форма. Однако ее чокнутую семейку и друзей всегда играл один и тот же состав.

Пока Сутенерша Мамаша Ти, заикаясь, сбивчиво пыталась объяснить ошарашенному сыну, что она делала со своим кузеном, неуклюже натягивая гигантскую одежду последнего вместо своей собственной, я, ссутулившись, смотрел на огромный, во всю стену экран ВТ, ощущая в руке теплый «Дзуб», а за переносицей и одним глазом – сильную боль, вызванную излишком «Дзуба» и нехваткой закуски.

Это была квартира с двумя помещениями. Довольно большая комната служила гостиной/мини-кухней, а кухонная стойка частично рассекала ее пополам. Диван раскладывался в кровать. Во второй каморке размещалась ванная. Стены, пол и потолок здесь были облицованы плиткой цвета морской волны, затирка между ними уже стала грязно-черной. Стены, пол и потолок гостиной/мини-кухни были выложены плиткой цвета бледно-желтого банана. Проснувшись тем утром – в первое утро в новой квартире, – я подумал даже, что смотрю не на потолок, а на пол, и, ощущая головокружение, стиснул потрепанное одеяло.

Рядом с креслом стоял небольшой разделочный стол. Вот и вся обстановка, если не считать вышеупомянутого дивана-кровати. Глянцевая поверхность стола была цвета подсолнухов. Как и холодильник, раковина и приборы для приготовления пищи/уборки на мини-кухне. Счастливый, солнечно-желтый оттенок. Как у пистолета Габи.

На столе возле моего локтя лежали три пустые бутылки из-под «Дзуба» и грязная обертка от гироса, съеденного несколько часов назад. Остальными моими продуктами была початая банка орешков, а в холодильнике прятались еще один «Дзуб» и сливки для кофе. Ах да, банка кофе у меня тоже была.

Еще на столе лежал мой планшет. То есть комп Габи.

Я не хотел возиться с закрытием счета, поэтому просто снял все деньги, кроме необходимого минимума, а затем распечатал бумажные купюры. Купил дешевый принтер и подключил его к планшету.

Позвонил в свечной магазинчик торгового центра «Канберра» и поговорил с одной из коллег/подруг Габриэль, Эбони. Однако сначала повернул планшет под таким углом, чтобы девушка видела только стену за моей спиной. Не хотелось, чтобы она или кто-либо еще знал, что я звоню из нового жилья. Если бы она заметила окно, то могла бы разглядеть сквозь желтые полупрозрачные занавески ровно столько, сколько нужно, и понять, что квартира моя находится в подземной части Панктауна. Уровень «Б». Через одну улицу от Морфа.

– Привет, Эбони, – сказал я, улыбаясь очаровательной чернокожей девушке на экране. У нее были короткие прямые волосы, выкрашенные в красный металлик. – Габи там? Я не видел ее уже несколько дней. Кажется, она меня избегает…

– Ой, милый, разве ты не знал? Ох, Тофер… Гейб уволилась. Сказала, что и с квартиры съехать собирается. Может, вообще уедет из Панктауна. Хочешь сказать, что она даже тебя не предупредила?

– Нет, – ответил я, стараясь выглядеть страдающим. Я действительно страдал и полагал, что выгляжу довольно трагично. – Боже мой… Нет, она ничего мне не сказала! Почему? А тебе что-то объяснила?

– Нет, Тофер. Но вела себя очень странно. Сбрила волосы. Часто пропускала работу. Набрала лишний вес… Мне неприятно это говорить…

– Она совершенно меня избегает.

– Думаю, она принимает слишком много дури, Тофер. Мне очень жаль говорить тебе это.

– Ох. Ага… что ж, спасибо. Я рад, что кто-то мне рассказал. Если ты или другие девушки что-нибудь услышите о ней, позвоните мне?

– Конечно. И ты сделай то же самое, ладно?

– Обязательно. Еще раз спасибо, Эбони.

Выключив видеосвязь, я почувствовал отвращение к самому себе. Но мне пришлось сделать вид, будто я не видел Габи. Будто ее не найдут в моей квартире.

Будто не я ее убил.

Я тянул, сколько мог, откладывал, ходил взад-вперед и, наконец, позвонил своему боссу.

– Где ты был, Кристофер? – раздраженно спросила она. – Полдня прошло, а ты только сейчас звонишь?

– У меня неотложное личное дело, Джули… Мне очень жаль…

– Ну, так ты придешь?

– Боюсь, не смогу. И не знаю… Я не знаю, когда смогу. Надеялся, что получится взять отпуск или что-то в этом роде…

– Как? Что это за неотложное дело?

– Семейное.

– Послушай, – вздохнула она, – тебе придется позвонить Диане и объясниться с ней, если хочешь получить отпуск. Но она не обрадуется, если ты не найдешь объяснения получше.

Диана была ее боссом, руководителем отдела.

– Да, хорошо… Так и сделаю. Мне, правда, жаль, Джули…

– Ладно. – Она снова раздраженно вздохнула и отключила связь.

Я завис, принялся расхаживать взад-вперед. Диане, руководителю отдела, так и не позвонил. Вместо этого пошел и купил «Дзуб», гирос и орешки (и кофе). А теперь, когда наступил вечер и огни нижнего Панктауна потускнели, сидел и смотрел бессмысленную комедию по ВТ, чтобы успокоиться. Чтобы отвлечься от жидкого водоворота, который когда-то был моим мозгом.

Во время похода по магазинам (тогда же я забрал принтер) я купил набор для укладки волос и тюбик ускорителя роста. После еды и перед «Сутенершей Мамашей Ти» я себя подстриг, оставив лишь темную щетину. Затем маленькой кисточкой в колпачке аккуратно нанес крем на подбородок и над верхней губой. Почесывая сейчас подбородок, я уже чувствовал, как сквозь кожу пробиваются волоски. К утру у меня отрастут пышные усы и козлиная бородка. Я позаботился о том, чтобы позвонить до того, как изменю свою внешность.

Завтра предстоит еще несколько дел. Я не мог составить долгосрочный план. По одной заботе за