Любовь Овсянникова - Вершинные люди Страница 53

Были, однако, и люди противоположного свойства — буквально спасшие меня от краха. Чудом! Все решила случайность! Таким оказался молодой мужчина в начале 90-х годов недолгое время мелькавший то ли в нашем исполкоме, то ли в райкоме партии. Я его, конечно, успела забыть, а тут невзначай увидела в коридоре и пошла следом, не представляя, что он тут делает. Оказалось, что он возглавляет планово-экономический отдел. Ого!

До разговора с ним я знала, что на оплату покупки мне будет дано два месяца. Но если я не внесу всю сумму к назначенному сроку, то оставшуюся часть долга смогу оплатить кредитом. Я была так беспечна, что это меня устраивало и успокаивало, а не настораживало, ни о каких процентах за кредит не думалось, словно меня поразила бацилла идиотизма. Учитывая, что денег у нас не было совсем и их надо было искать, такое благодушие представляло невероятную опасность.

И вдруг эта встреча, неожиданный разговор.

— Да вы в своем уме, Любовь Борисовна? Очнитесь! — ужаснулся этот человек, выслушав мои разглагольствования. — Этот кредит уничтожит вас. Вам надо приложить все усилия, чтобы оплатить магазин в срок. Надо спешить!

Меня словно отрезвили. Тогда только я почувствовала, насколько серьезное дело затеяла и что надо, действительно, собраться и поработать.

И вот в Юрин день рождения 17 июня мы по каким-то делам зашли в издательство «Сич», а оттуда направились в фонд госимущества на подписание договора купли-продажи. Спустившись вниз, я споткнулась о последнюю ступеньку и растянулась на площадке первого этажа. Из рук выпали сумка, и ее содержимое разлетелось во все стороны. Плохая примета! У меня мелькнула мысль вернуться и от всего отказаться. Но потом я превозмогла себя, и мы пошли дальше.

Помню теплый день, светлый кабинет Сергея Евгеньевича, его хорошее настроение при подписании договора, он меня поздравил, и я видела, что все слова были сказаны искренне. На улице покачивались верхушки каштанов и заглядывали в окно, будто подсматривали за нами, когда мы пили шампанское.

Для производства оплаты по ходатайству фонда госимущества мне был открыт счет в банке «Днепркредит». Зайдя туда, я увидела в кабинете главного бухгалтера знакомое лицо и вспомнила, как делала первые шаги со своим кооперативом «Веда». Тогда по предписанию Кировского исполкома я пришла в Кировское отделение Укрсоцбанка заключить договор на банковское обслуживание. Главный бухгалтер, подписывая необходимые документы, стервозно негодовала:

— Только время у людей забираете. У вас все равно ничего не получится.

Если бы не решение исполкома, то она бы отказала мне в открытии счета. Теперь она сидела тут. Увидев меня и поняв, что я выкупаю магазин, она опустила глаза, но я все равно напомнила ей слова семилетней давности.

— Да, я была неправа, извините, — сказала она, и это был редчайший случай на моем веку, когда хамка признала вину.

В течение двух месяцев мы распродавали все, что у нас было ценного: квартиру на Комсомольской улице, где провели лучшие 12 лет жизни, носильные вещи, стройматериалы, заготовленные для ремонта Юриной родительской квартиры, новую бытовую технику — и по частям оплачивали покупку. Не обошлось и без долгов — три тысячи долларов я попросила взаймы у сестры. Отдавался этот долг исключительно трудно, потому что продавать уже было нечего, а мы с Юрой сидели без работы, и магазин уже почти ничего не выторговывал.

Все-таки я уложилась в срок и оформила магазин в свою собственность.

Прошло лет пять, возможно, больше. Как-то к нам в магазин зашел мужчина — средних лет, невысокий, симпатичный, в дешевой курточке из плащевой ткани и с сумкой через плечо. Вид у него был и помятый, и несчастный. Он прошелся вдоль прилавков, а потом подошел к моему столу, сделал вид, что заинтересовался книгой. Но через минуту поднял на меня глаза:

— Вы узнаете меня, Любовь Борисовна?

Я присмотрелась к нему. Да, что-то знакомое, из далекого времени... Но нет, не знаю, кто он.

— Не узнаю, — призналась. — Извините.

— Мне необходимо, чтобы вы меня вспомнили. Присмотритесь еще раз.

— Напомните, где мы встречались, — попросила я.

— Фонд госимущества. Вы выкупали этот магазин, а я вытребовал с вас взятку в 300 долларов. Припоминаете?

— Да-да, — я улыбнулась. — Было такое, припоминаю.

— Я пришел просить прощения за это. Простите меня, ради Бога! Я поступил как негодяй. Я тогда соврал вам.

— Я догадывалась, что вы фантазировали. Дело прошлое.

— Простите меня. Я видел, что забираю у вас последнее, а отказаться не мог. И ведь не от нужды брал, а на пропой.

— Да Бог с ними, с этими деньгами, что вы так убиваетесь?

— Я никогда не забывал ваши глаза, когда вы протягивали мне деньги. В них была не злоба, не ненависть, а беззащитность. Сейчас мне очень тяжело, и я сполна прочувствовал, каково тогда было вам.

— Знаете, я давала вам деньги с легким сердцем, — сказала я. — Это правда. Так что забудьте о них.

— Вы не держите на меня зла?

— Ни разу не держу! И не держала никогда, — я говорила правду, ведь он не вымогал, он просил, придумав для этого не очень убедительный резон.

— Спасибо, и храни вас Бог, — и он быстро вышел из магазина.

Мы с Юрой тревожно переглянулись, не зная, что его благословение очень скоро поможет нам.

Конники еще хранят меня

А когда покончено с любовью,Наступает новая беда:Прозорливость матерински-вдовья,Проницательность уже колдовья,Прорицания пифийские года.

История эта почти детективная, и как всякий детектив требует соответствующего стиля изложения. Но чтобы рассказать, как это случилось, надо вернуться назад, во время, наставшее после выкупа магазина.

Настала осень 1997 года. Эйфория от того, что нам удалось совершить такую прекрасную покупку (шутка сказать — нам перепал магазин, спроектированный специально под книги и последним сданный в строй при социализме!) без долгов и потерь, прошла. Страсти улеглись, и мы начали видеть и строительные недоделки, и несовершенства самого проекта, и то, что магазину, находящемуся в эксплуатации с 1982 года, уже требуется ремонт.

Скажу для примера хотя бы такое: по проекту его обогрев должен был осуществляться воздушной подачей тепла, но система эта не была завершена и запущена в работу. Воздуходувки, да, были установлены, все проводящие пустоты имелись, в подвале стояли мощные двигатели, но чего-то не хватало, без чего все это не работало. Надо было разбираться, а на это не было денег. Между тем это было главным в обогреве помещений. Батареи городского теплоснабжения существовали тут только для создания воздушной завесы перед окнами, рамы которых были одинарными и к тому же металлическими. И это в нашем-то регионе! В результате этих недоделок и несовершенств проекта магазин в зимнее время был чудовищно холодный.

А дела наши шли хуже день ото дня, торговля падала, кроме того, я сильно болела.

Проанализировав тенденции, мы убедились, что скоро не сможем оплачивать содержание магазина. Площадь в 300 квадратных метров, которую занимал только торговый зал, да плюс к нему просторные подсобные помещения, бытовки, душевые, комнаты отдыха — становились большой роскошью для торговли книгами.

Надо было либо расширять ассортимент товара, либо уменьшать накладные расходы, связанные с недвижимостью. Первый путь, опять же, требовал дополнительных вложений капитала, и, следовательно, нам не годился, а поворот на второй путь требовал избавления от лишней площади.

Шило в мешке не утаишь, везде есть свои люди, быстрее всех все узнающие. Мне позвонил все тот же Валерий Константинович:

— К нам приходят заинтересованные люди, просят подсказать, у кого из новых владельцев магазинов можно арендовать площади. Вас можно им называть?

— Можно, но только надежным товарищам, проверенным, — я согласилась, понимая, что процесс пошел, и лучше мне искать варианты через фонд госимущества, чем меня найдут совсем неожиданные субъекты.

— Ну естественно, — сказал он. — С незнакомыми мы вообще не разговариваем. Знаете, вот еще один вопрос — у людей есть различная деятельность. Вам какая бы не помешала?

— А какая превалирует у тех, кто к вам обращается?

— Дело не в превалировании. Не станем же мы посылать к вам торговцев живой птицей или секонд-хендом, например, — он характерно хохотнул. — Мы тут прикинули, что в том районе нет аптек. Против аптеки вы не возражаете?

— Нет, это вполне совместимо.

Когда начались эти разговоры, я посмотрела на свой магазин пристальнее в плане того, насколько возможно его разделить на две части, и нашла, как это сделать. Желающие арендовать нашу площадь приходили и уходили — всем это оказывалось не по карману. Хоть у меня и получалось две неравные части, но даже меньшая из них оставалась большой и дорогой.