Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф Страница 30

отряд оборванных, прихрамывающих музыкантов среди сожженных магазинов, развороченных бетонных заграждений, трупов лошадей и оборванных проводов. Один рухнувший дом пришлось обойти по противоположной стороне, по тротуару. Но оркестр играл все громче, и трескучие, громкие звуки будоражили пустынные улицы центра города. Люди вылезали из подвалов, продрогшие, отощавшие, грязные, стояли они у ворот, высовывались из пустых оконных рам. Здесь так давно никто не слыхал музыки! Мужчины и женщины вытирали глаза, смеясь и плача.

Перевод Б. Гейгера.

II

КАРТИНА ЭПОХИ

13 февраля 1945 года, после шестинедельного грохота орудий и треска автоматов, Будапешт проснулся в необычной тишине. Замолкли орудия и в районе крепости в Буде, и в районе горы Геллерт. Для жителей столицы война закончилась. По улицам двигались солдаты в меховых шапках, и их песни как бы отражали бесконечное небо над русской степью. Люди вылезали из подвалов и щурились от дневного света.

Город лежал в развалинах. Мосты через Дунай, самые красивые и самые большие городские мосты в Европе, искореженные, колыхались в воде, как покалеченные птицы. Дымящиеся останки валялись на месте былых домов, в небо смотрели обугленные брандмауэры. Трамвайные провода отдыхали на выщербленном гранатами асфальте, вывороченные деревья и поваленные афишные столбы загромождали тротуары. Люди печально смотрели на картину разрушения. Тут и через десять лет не возобновится жизнь, — говорили многие. Создавались добровольные бригады по расчистке развалин, рабочие и профессора университета, студенты и артисты вывозили на тачках мусор. На месте взорванных отступавшими фашистами мостов советские саперы возвели временные мосты и связали две изолированные части города — Буду и Пешт. На стене дома на одной из площадей города появилась дощечка: Венгерская коммунистическая партия. После двадцати пяти лет преследований венгерские коммунисты вышли из подполья, и в то время как буржуазные партии, окаменев, недвижимо взирали на разруху, венгерские коммунисты были первыми, кто вывел на стене разрушенного дома: Да свершится возрождение Венгрии!

Это были первые приметы новой жизни, доступные глазу лишь тех, кто пережил подобное: жителям Волгограда и Ковентри, Варшавы и Дрездена.

В западной части страны еще грохотали орудия, до полного освобождения — 4 апреля — еще было несколько дней, когда появился декрет Временного правительства о земельной реформе. Первый параграф декрета гласил: цель земельной реформы состоит в том, чтобы «уничтожив большие поместья, превратить в действительность вековую мечту венгерских крестьян и передать им во владение их древнюю собственность — землю». По всей стране образовались комитеты, которые переписали нуждающихся в земле и земельную площадь, которую следовало разделить между крестьянами. Земельные владения свыше 1000 хольдов были полностью конфискованы государством, землевладельцам, имевшим менее 1000 хольдов, было оставлено 100 хольдов. Всего разделу подлежали 3260 тысяч хольдов земли, без выкупной платы. Новые владельцы земли получили, кроме этого, 160 тысяч мелких землеобрабатывающих машин, более 10 тысяч лошадей и 15 тысяч голов гужевого скота по умеренным ценам; во владение крестьян были переданы дворцы бежавших аристократов. Случалось, что веками сдерживавшийся гнев находил выход в разрушении дворцов как символов векового гнета. Но более обычной формой исторического возмездия было устройство в них детских садов, домов отдыха или школ.

В ограбленной фашистами, разрушенной стране разразилась инфляция. За короткий срок обращение бумажных денег возросло в 37 раз, а цены — в 85 раз. Положение трудящихся, живущих на зарплату, становилось все более невыносимым. В больших городах свирепствовал голод. Неустойчивое положение стремились использовать правые партии, пытаясь повернуть историю назад. По всей стране начались процессы с требованием вернуть разделенную землю. Однако левые демократические силы вовремя обезоружили попытки реставрации. Первым шагом было провозглашение Венгрии республикой (1 февраля 1946 года), вторым — создание так называемого левого блока, который объединил в борьбе против реакции коммунистов, социал-демократов и членов национальной крестьянской партии.

В деревнях вооруженные лопатами и косами крестьяне организовывались под лозунгом: «Землю обратно не отдадим!». Советский Союз предоставил стране большой заем товарами и значительными заказами помог восстановлению венгерской промышленности.

Стабилизации хозяйственной жизни послужили национализация шахт и введение государственного контроля над банками. Восстановилось и финансовое положение страны; в августе 1946 года появилась новая, стабильная валюта, положившая конец инфляции: форинт.

В феврале 1947 года государства-союзники заключили в Париже мирный договор с Венгрией, и впервые за много столетий она стала по-настоящему независимым, свободным, суверенным государством. Летом этого же года Венгрия приступила к выполнению трехлетнего плана, направленного на экономическое восстановление страны. А осенью на выборах в Национальное собрание коммунистическая партия стала первой партией страны.

Год, истекший с лета 1947 года до лета 1948 года, в новейшей венгерской истории называют годом перелома. В этот период были обобществлены банки и промышленные предприятия. Во главе заводов встали назначенные государством рабочие-директора. В июне 1948 года произошло объединение Венгерской коммунистической и венгерской социал-демократической партий в Венгерскую партию трудящихся. Под руководством этой партии начался второй период народно-демократического развития: строительство социализма.

В эти годы в Венгрии были созданы первые сельскохозяйственные производственные кооперативы. Инициатива в создании их принадлежала в первую очередь неимущим сельским пролетариям, получившим в результате аграрной реформы землю, которым исторический опыт наиболее быстро подсказал, что в новых исторических условиях только совместное крупнопроизводственное хозяйствование открывает наиболее надежный путь к материальному благополучию, росту духовного уровня.

В то время как в 30-е годы лишь 2,7 % слушателей высшей школы было по происхождению из рабочих и лишь 0,8% из крестьянских семей, теперь же 32 % слушателей составляли дети рабочих и 20 % дети крестьян. Деревни и рабочие районы получили современно оборудованные врачебные пункты, трудящиеся стали пользоваться бесплатной медицинской помощью. Дорогие санатории, гостиницы, построенные в красивейших местах страны и обслуживавшие прежде господствующие классы, открыли теперь свои двери для трудящихся. Вместе с исчезновением безработицы исчезла и неуверенность в завтрашнем дне. В парламенте рабочие и крестьяне, трудящаяся интеллигенция устанавливали новые законы государства.

Это была героическая эпоха великих преобразований и строительства, которая, однако, и для партии, и для всего международного рабочего движения была чревата противоречиями развившегося в те годы культа личности. В пустынных степях рождались современные индустриальные города, сотни тысяч рабочих соревновались, чтобы скорее и лучше выполнить производственный план, в то же время недостатки планирования, стремящегося лишь к показной стороне, без учета реальных возможностей, привели страну к экономическим трудностям и снижению жизненного уровня.

Строились библиотеки и дома культуры, десятки тысяч детей рабочих и крестьян учились в средних и высших учебных заведениях, и в то же время стране был закрыт доступ к широкому знакомству с новейшими западными достижениями в области науки и искусства. Международное положение было напряжено