Фернандо Магеллан. Том 2 - Игорь Валерьевич Ноздрин Страница 9

Глава III

В поисках индейцев

В маленькой штурманской каюте «Сан-Антонио» помещались две кровати, стол, пара табуреток. В затхлом воздухе пахло кислым потом, сырым деревом, резкими дешевыми духами. От похлебки в латунной супнице несло чесноком, специями, рыбным духом моржового мяса. На выщербленной дубовой поверхности стола валялись крошки сухарей. Окно тускло пропускало серый свет. Посреди каюты между лежанками, загораживая проход и чадя в закопченный потолок, стояла на табурете жаровня с красными тлеющими углями. От чугунной чаши растекался легкий аромат ладана, специально брошенного в огонь. На дощатых стенах в петлях и на полках лежали и висели навигационные приборы, дорогое оружие, парчовые и бархатные покрывала. Под кроватями в сундуках хранились личные вещи, карты, астрономические таблицы. Сан-Мартин составлял гороскопы для адмирала и членов экспедиции.

Зябко поеживаясь, Элькано протиснулся к жаровне, уселся на кровать, протянул руки к теплу. Желто-розовые зайчики запрыгали по цепям, белые тонкие пальцы наполнились кровью. Тепло разлилось по рукам, дохнуло в осунувшееся лицо с заостренными скулами, запуталось в короткой бороде. Штурман принюхивался и приглядывался, вспоминал свою каюту, откуда после мятежа его выгнали в трюм. Баска не торопили. Мафра приказал слуге принести чистую тарелку, пару сухарей, налить кормчему супа. Элькано чинно размачивал в бульоне сухари, обсасывал корки, наслаждался тишиной и уютом, вкусной офицерской пищей, приготовленной отдельно от матросского котла. Он съел полную миску. Ему дали добавки, затем перевернули супницу и вылили остатки. Кормчий насадил кусок мяса на нож, рвал его зубами, слизывал с ладони крупицы соли.

– Благодарю за угощение,  – сказал он, стряхивая крошки со стола в руку – Давно у вас не был.

– Тяжело тебе?  – спросил Мафра.  – Чай, жизнь не в радость?

– Не жалуюсь,  – проглотив крошки, с достоинством ответил баск.  – Работой не загружают, кормят хорошо.

– Вижу. Небось, били палкой?

– Причастил раза два.

– Ох, зверь!  – возмутился штурман.  – Совсем забыл о дворянской чести.

– Переживу,  – Элькано потянулся к огню.  – Они бы тоже его не пожалели.

– Это верно,  – кивнул Мафра.  – Я иногда думаю: если бы вы победили, то какая бы резня началась?

– Не было бы ничего. Ушли бы в Испанию, а он с Серраном здесь куковал. Что вспоминать? Сами виноваты. Разве можно воевать на пьяную голову? Я предостерегал Кесаду: нельзя пускать людей в погреба, пока дело не кончим. Так нет, пошел на поводу у черни, а она предала его.

– Что он мог сделать с голодными людьми?  – заступился за капитана Сан-Мартин.  – Его бы не послушали.

– Свободу почувствовали, песни запели, день потеряли, а Магеллан не дремал. Вывел корабли на ветер, почистил пушки, запретил пить, ждал. Я сразу понял, что мы проиграли. Α-a…  – баск махнул рукой, отогнал неприятные воспоминания. Кандалы зазвенели, и тогда он раздраженно промолвил:  – Размазня, павлин, повел людей и бросил!

– Ты о ком?  – не понял Мафра.

– Пусть гниет в трюме!  – кормчий зло посмотрел на мерцавшие угли.

– Картахена?  – догадался Сан-Мартин.  – Ошибаешься, он разгуливает по кораблю. Магеллан не боится его. Инспектор пал духом, поблек. Капитан-генерал отдаст его на съедение волкам.

– Сам виноват!  – упрямо заявил баск.  – Не играй с огнем, коли не умеешь.

– Раньше Картахену держали с Санчесам де ла Рейной,  – сообщил астролог – Они повздорили, священника заперли в чулан. Теперь живут порознь. Картахена стал тихим, а Санчес орет, грозит Судным днем. Затмение находит на него, никого не узнает, кидается на стены, рвет одежду, кусается. Свяжут – стонет и плачет, молится. По-разному люди ждут смерти. Ты бы видел его! Куда сила делась? Горбатый старик… Руки дрожат, поседел, еле держится на ногах. Выкарабкается на палубу, ляжет грудью на борт, глядит вдаль, словно готовится к смерти. А ведь его не били, хорошо кормили!

– Господи, спаси и сохрани!  – перекрестился Мафра.  – Конец у всех одинаков.

– Забыл я о них,  – насупился Элькано,  – не хочу вспоминать. Расскажите, что задумал капитан-генерал?

– Спроси у родственников! Все сам решает, суется в каждую мелочь. Лазит в трюм, считает мешки, нюхает продовольствие. Заржавели доспехи у солдата – трах по морде. Испортил плотник доску – деревяшкой по башке. «У меня,  – кричит,  – нет других. Где я возьму?» Надуется, губы выпятит, молчит. Один Барбоса ладит с ним.

– А как Мескита?  – Себастьян отодвинулся от жаровни, прилег рядом со штурманом.

– Альваро знает толк в нашем деле,  – похвалил Мафра.  – Поощряет заготовителей, набил трюм солониной. Сам видишь: тепло, не мерзнем, не голодаем. При нужде со всеми поделимся. Иногда резковат, сорвется, накричит… Но не держит зла на душе.

– Повезло вам,  – съязвил кормчий.

– Эстебан помогает ему,  – не заметил насмешки штурман.

– Порою кажется, будто Гомес командует кораблем,  – перебил Сан-Мартин.  – Говорят, банкиры в Севилье прочили его на место капитан-генерала?

– Было такое,  – подтвердил разомлевший от тепла и пищи баск.

– Что помешало?  – заинтересовался астролог. Его тонкие женские брови вздернулись к атласной шапочке, щеки с редкими волосиками втянулись, глаза сделались крупными, темными, глубокими.

– Король не хотел видеть во главе экспедиции неизвестного португальца.

– А Магеллан?  – удивился Мафра.

– У него были идея, карта, влиятельные родственники жены-испанки.

– Она лузитанка (португалка),  – уточнил астролог.

– Тесть получил гражданство в Севильских землях.

– Это не довод,  – замотал головой Мафра.

– Гомес может легко изменить королю, вернуться в Лиссабон и жить припеваючи, а Магеллан обижен Мануэлом, не простит ему унижений. У адмирала только один путь – на запад. Он добьется победы или умрет вместе с нами.

– Магеллан дружил с Гомесом?

– Да.

– Как же Эстебан подчинился ему? Почему не примкнул к Картахене? Ты разговаривал с ним?

– Предлагал подписать прошение. Он поставил закорючку, так что ничего не разберешь. Да ведь и вы подписывали, а что толку? Как ночью понесло на корабли, так в штаны наложили… Заперлись в каюте со слугами, ждали конца, чтобы присягнуть победителю.

– Год назад мы дали клятву!  – жестко напомнил Мафра.  – Прошение – не мятеж. Вы сами перегнули палку, она ударила вас.

– Зачем спорить?  – растирая кулаками глаза, вяло сказал Элькано.

– Подай прошение, покайся,  – посоветовал Сан-Мартин.  – Хочешь, мы попросим за тебя?

– Не могу, люди перестанут уважать.

– Что тебе до людей?  –