Рим – это я. Правдивая история Юлия Цезаря - Сантьяго Постегильо Страница 60

важные должности. – Цинна смотрел на него внимательно, следя за лицом, за руками. – Как полагают многие, это из-за того, что ты не рожден быть государственным мужем. Но я думаю иначе: ты видел, как многие добивались власти и погибали. Ты явно умнее, чем кажешься. Гай Марий постоянно бывал в твоем доме. Это навело меня кое на какие мысли. Вот почему твой совет много значит для меня, Цезарь. Как ты думаешь, стоит ли мне посылать второе войско?

Цезарь-старший отпил из кубка, напряженно размышляя. Не было смысла строить из себя невежду. Цинна раскрыл тайну его мнимой осторожности и нежелания брать на себя груз государственных решений, и Цезарь знал, что безопасность его семьи может оказаться под угрозой.

– Послать второе войско, чтобы поход против Митридата не был делом одного лишь Суллы, кажется мне неплохой мыслью, – решительно заявил Цезарь-старший.

– Я так и знал! Хвала Геркулесу! – ликующе воскликнул Цинна. – Я знал, что должен так поступить, но твое согласие доказывает, что это остро необходимо. Я поставлю Флакка во главе этого войска. Надеюсь, это не вызовет возмущения в Сенате – я хочу сказать, среди оптиматов.

– Назначить Флакка – тоже хорошая мысль, – подтвердил Цезарь-старший.

– Отлично, – продолжил Цинна. – Если бы твой сын был старше, я бы предложил ему присоединиться к новому войску. Это превосходная возможность отличиться в бою. Но твой мальчик еще слишком юн, не так ли?

– Ему четырнадцать. Да, он слишком юн для такого похода.

– Для войны еще молод, зато для женитьбы – в самый раз.

Цезарь-старший и Аврелия давно ждали замечаний на этот счет.

– Помни о нашем уговоре, друг мой, – добавил Цинна, вновь улыбнувшись.

– Я не забываю о нем, мой друг и консул Рима. Я хорошо все помню. Наши дети должны пожениться, но твоя малышка – еще не женщина. Ей только…

– Десять лет, – отчеканил Цинна, завершая фразу. В его голосе слышалось раздражение, словно девочка была виновата в том, что медленно растет. – Но скоро она станет женщиной, способной к деторождению, viri potens, и сможет возлечь с мужчиной.

Его слова больше походили на угрозу, чем на обычное высказывание.

Аврелия опустила взгляд. Никто этого не заметил. Впервые она усомнилась, что брак ее сына Цезаря и Корнелии – благоразумная затея. Цинна с каждым днем нравился ей все меньше. Марий, служивший противовесом ему, скончался. Теперь намерению верховного вождя популяров как можно скорее устроить брак Цезаря с Корнелией противостояли лишь мудрость супруга Аврелии и то обстоятельство, что у девочки еще не было женских кровотечений.

– Приглашаю всех к ужину! – широко улыбнулась Аврелия.

– С удовольствием, – сказал Цинна.

Не дожидаясь, пока их пригласят к столу, Цезарь-младший и Корнелия появились в главном атриуме, чтобы присоединиться к остальным за ужином.

Аврелия увидела, как счастливы дети, и решила до поры до времени не принимать никакого решения. Развитие событий определит судьбу предполагаемого бракосочетания.

Прибыли сестры Цезаря, чтобы также принять участие в домашней трапезе. Непринужденная беседа ослабила не только опасения Аврелии, но и скрытую напряженность в отношениях между Цезарем-старшим и Цинной – из-за настойчивого стремления последнего как можно скорее поженить детей.

Наконец ужин закончился, и Цинна с дочерью вернулись к себе, любезно распрощавшись с Цезарем-старшим, Аврелией, Цезарем-младшим и его сестрами.

Ночью, сидя на краю кровати, Цезарь-старший удивил жену неожиданным замечанием:

– Я собираюсь дать согласие на брак наших дочерей.

– Ты имеешь в виду Пинария и Бальба?

Оба уже несколько месяцев сватались к их дочерям. Первый, желавший взять в жены Юлию Старшую, был патрицием, второй же, вознамерившийся стать супругом Юлии Младшей, – плебеем. Ни тот ни другой не происходили из влиятельных семейств, но в смутные времена браки с теми, чьи родственники не занимали высоких должностей, выглядели привлекательнее, поскольку таили в себе меньше опасностей.

– Да, – подтвердил Цезарь-старший.

Аврелия кивнула:

– Значит, нам надо беспокоиться лишь об одном браке.

– Конечно.

– Самом сложном и важном.

– Самом сложном и важном, – повторил он и произнес слова, обеспокоившие Аврелию: – Что-то я устал.

Цезарь-старший никогда ни на что не жаловался. Это показалось ей странным.

Domus консула Луция Корнелия Цинны

В ту же ночь

Фимбрия явился за полночь – при оружии, с целым отрядом таких же отчаянных головорезов, как он сам, подчинявшихся его приказам.

– Консул Рима вызывал меня? – спросил он Цинну, едва переступив порог.

– Вызывал, – подтвердил Цинна и, взяв его под руку, повел в таблинум своего римского дома. – Я собираюсь осуществить свой замысел и отправить на Восток, против Митридата, второе войско.

– Хорошо, – сказал Фимбрия, показывая, что внимательно слушает, хотя не представлял, каким образом это решение может коснуться его.

– Во главе его будет Валерий Флакк.

– Флакк? Но Флакк малодушен. Он справился бы с обязанностями консула здесь, в Риме. Однако он… слаб.

– Я знаю, но именно поэтому Сенат согласится с его назначением. Поборники старины сообразят, что он не представляет угрозы для Суллы, ибо человек, подобный Флакку, не превзойдет его в войне против Митридата. Мы поставим его без труда.

Фимбрия все понимал, но не мог взять в толк, зачем посылать кого-нибудь вроде Флакка сражаться рука об руку с таким волком, как Сулла. Как только они встретятся, Сулла мигом подчинит себе Флакка.

– Знаю, знаю, – продолжал Цинна, будто читал его мысли. – Флакк станет легкой добычей для хитреца Суллы. Именно поэтому ты будешь сопровождать его в походе на восток против Митридата. Ты отправишься в качестве легата, начальника легиона. Для этого я и приказал тебе явиться сегодня ночью.

Не говоря ни слова, Фимбрия медленно кивнул:

– Консул мог бы сказать мне об этом завтра на Форуме, в курии Гостилия или…

– Конечно, – перебил его Цинна. – Я позвал тебя глухой ночью не для того, чтобы сообщить тебе о назначении, а чтобы предупредить, что во время этого похода на тебя будут возложены две задачи. Я не могу спокойно говорить о них посреди Форума, в окружении сенаторов от обеих партий.

Фимбрия стоял неподвижно – только шевельнул губами:

– Две задачи?

Цинне понравилось то, с каким вниманием слушал его Фимбрия.

– Я бы хотел назначить тебя консулом или проконсулом с империем над вторым восточным войском, но ты слишком молод, тебе еще нет тридцати. И, как мы уже говорили, на Флакка согласятся все. Твоей первой задачей будет убийство Флакка во время этого похода и подчинение себе войска. Мне все равно, как ты это сделаешь, главное, сделай это. Войско должно перейти под твое начало до прибытия в Азию.

– Что ж. Это можно устроить, – согласился Фимбрия. Мысль о том, чтобы иметь под своим началом целое