Наварин - Владимир Виленович Шигин Страница 59

Глава одиннадцатая

Корабельные будни

29 декабря 1827 года на Мальту из Корфу прибыл Иоанис Каподистрия. Первый президент Греции вначале посетил родной остров, поклонился могилам пращуров. Кодрингтон выслал на Корфу для доставки Каподистрии линейный корабль «Уорспайт».

Иоанн Каподистрия (Иоаннис Каподистрия)

Встретившись с Кодрингтоном и Гейденом, Каподистрия посетовал:

– Я принял нищенскую страну полную смуты и раздоров! А потому официально прошу помощи у вас в освобождении Мореи от египтян, в беспощадном преследовании пиратов и в покровительстве мирной морской торговли.

– Для того чтобы помогать становлению вашего государства мы должны знать о ваших планах! – заметил Гейден.

– Безусловно, я буду впредь согласовывать свои действия с вами! – поправил очки на переносице Каподистрия. – Кроме всего прочего я прошу по возможности оказать мне и финансовую поддержку. Наша казна совершенно разворована, и я не могу даже оплатить труд хотя бы нескольких чиновников!

Кодрингтон и Гейден переглянулись. Откуда у них деньги на финансирование греческого правительства!

– Увы, – развел руками Кодрингтон. – Мы, как вы сами понимаете, деньгами не распоряжаемся. Единственное, чем я могу помочь – это выделить в ваше распоряжение линейный корабль «Уорспайт». Пусть он пока станет вашей плавучей резиденцией!

– В свою очередь я выделяю вам фрегат «Елена» и бриг «Ревель», которые вы можете использовать по своему усмотрению! – дополнил соратника Гейден.

Но русские моряки все же нашли возможным, выделить Каподистрии 15 тысяч талеров из эскадренной казны, поделиться продовольствием и передать 100 бочонков пороха.

Греческая республика, которую предстояло возглавить Каподистрии, представляло собой лишь кусок территории в западной части Пелопоннеса, перешеек полуострова и острова Каклады. Над всеми остальными землями и островами Эгейского моря по-прежнему безраздельно властвовала Турция. Для начала необходимо было остановить кровопролитие. Два предводителя местных греческих отрядов уже готовы были устроить братоубийственную бойню, когда Каподистрия сошел на берег и примирил их. Прибыв в Эгину, которую он определил временной столицей, Каподистрия сразу же вступил в должность.

– Надо было бы провести торжественную и пышную церемонию! – заикнулись, было, президенту соратники.

– Сейчас на это нет ни времени, ни денег. – Когда все этого у нас будет в достатке, тогда будем праздновать и веселиться! – заметил им Каподистрия. – А пока у нас много дел. Завтра мы учреждаем сенат, совет министров и военный совет, а послезавтра комиссию духовных дел и национальный банк. Затем займемся армией и флотом, починкой крепостей.

Вокруг Каподистрии назойливо крутился командующий греческим флотом известный проходимец Томас Кохрейн. В свое время выгнанный с английского флота за распускание сплетен, он затем успел покомандовать Чилийским и Бразильским флотами, после чего отправился в Грецию, где правдами и неправдами получил чин великого адмирала-наварха. Теперь Кохрейн хотел стать морским министром. Кохрейн Каподистрии не понравился с первого взгляда. Авантюристов бывший российский дипломат не любил.

– Я считаю, что каждый должен служить по зову своего сердца, а не по зову золота! – сказал он опешившему Кохрейну. – Желаю вам удачной дороги до Англии!

Морским министром был назначен опытный мореход Томбазис, а командующим флотом энергичный наварх Андреас Миаулис. Основу греческого флота составили несколько наскоро переоборудованных торговых бригов и небольшие, но быстрые и маневренные каперские шхуны – «мистиконы», что в переводе с греческого означает «тайные суда». Свой флаг Миаулис поднял на единственном линейном фрегате «Эллас». Фрегат был совсем недавно куплен в Америке за полтора миллиона франков, собранных по всей Европе. Вместо сорока пушек Миаулис установил на свой флагман пятьдесят восемь.

– Но ведь судно перегружено и потеряет скорость хода! – говорили знатоки морского дела.

– Уху рыбой не испортишь! – отвечал Миаулис сомневающимся. – К тому же я намерен не убегать, а драться!

* * *

Только 1 января 1828 года дошла очередь ремонта и до кораблей нашей эскадры. Флагманский «Азов» перетянулся к местному адмиралтейству и встал под краны для смены мачт. На следующий день из него вынули старые мачты и бушприт, а еще через две недели поставили новые. Еще через месяц сменили мачты и на «Иезекииле». «Невский» и «Гангут» же смогли сменить мачты только в середине марта. Особенно много возились с тихоходным «Александром Невским», чтобы хоть немного увеличить его скорость пришлось на нем перекладывать весь балласт. Что касается местного такелажа, то он вообще никуда не годился.

– Все канаты перепрели и перегорели в здешних магазинах, что будем делать, – докладывал Гейдену Лазарев.

– Делать нечего! – вздыхал тот. – Будем брать, что дают!

Порох закупили по сходной цене на местном английском арсенале, а вот с ядрами вышла промашка. Английские не подходили к нашим пушкам по своим калибрам. Вместо них, однако, подошли старые французские ядра еще наполеоновской армии.

Как оказалось, не все можно было исправить даже починкой. Снова сказались былые недосмотрения при постройке кораблей и судов. Не отплавав еще и половины своего срока, они были уже гнилыми! Лично пролазив по трюмам, Гейден был вынужден отписать в Петербург, что «Гангут» и «Проворный» «имеют много гнилостей и лучше всего, от греха подальше, отправить их в Россию. Послание командующего эскадрой вызвало возмущение у генерал-интенданта флота Головина и строителя «Гремящего» Строке. Оба написали жалобу и были вызваны Николаем Первым.

– Гейден сгущает краски, так как по нашим бумагам оба судна вполне благонадежны!

На что император, подумав, ответил:

– Бумаги бумагами, а Гейдену с его моряками на сиих судах плавать. Посему я всецело принимаю его сторону! Корабль возвращайте домой, а фрегат пусть попробуют все же починить на месте!

Однако от Петербурга до Мальты путь не близок. Инструкции Гейдену обычно привозили месяца за полтора, зато европейские газеты за пару недель. Это заставляла командующего нервничать. В Новый год на Мальту пришел английский фрегат «Галатея», капитан которого передал Кодрингтону и Гейдену последние европейские слухи – если Россия объявит войну Турции, то Англия вступится за последнюю.

Адмиралы выразительно переглянулись.

– Не дай Бог! – перекрестился Гейден. – Оказаться при объявлении войны в вашей базе, да еще и на разоруженных судах!

В словах Гейдена не было преувеличения. Все русские корабли перед постановкой в док-ярд Валетты сдали свой порох в местное английское адмиралтейство и теперь были абсолютно беззащитны.

– Не дай Бог нам вообще драться друг с другом! – покачал головой Кодрингтон.

– Будем ждать и надеяться, что у наших политиков все же хватит ума не доводить дело до взаимного кровопролития! – высказались оба, глядя друг другу в глаза.

Сразу же по возвращении на «Азов», Гейден велел работать на ремонтирующихся кораблях круглосуточно, чтобы как можно быстрее покинуть Мальту. Все понимающий Кодрингтон препятствий ремонту не чинил.

Вскоре