Наварин - Владимир Виленович Шигин Страница 38

Из воспоминаний участника событий: "Корабль "Азия", достигнув в полумесяце того места против коего Кодрингтон предположил и как и в приказе его о том объявлено было, вести атаку, лег фертоинг со шпрингами против кораблей на коих развевались флаги капитан-бея Тагир-паши и Могорем-бея. Мателот его "Генуя", стал также фертоинг, имея шпринги с обеих сторон, противу линейного корабля, а следовавший за ним "Альбион" расположился против двух двудечных фрегатов, из коих один имел 62, а другой – 56 пушек.

Шлюп "Тальбот" встал на правом фланге противу 50-пушечного фрегата, а бриги "Филомель" и "Москито" – между брандерами.

Капитан Фелловс, так же мирно расположился со своим фрегатом "Дартмут" между левым флангом, брандером и крепостью, бриги "Розе" и "Бриск", тут же заняли свои места.

Французский фрегат "Армида" пошел на правый фланг к «Тальботу», а бриг "Алсиона" и шхуна "Дафна" стали один подле другого почти перед носом корабля "Азия".

Английский тендер "Гинд" спешил к месту стоянки своего адмирала. Господин де Риньи, следуя по диспозиции за "Альбионом", преодолев, по входе в порт, все затруднения, проходя в тесноте брандеров и мелких прежде его туда вошедших судов, стал около половины 3 часа противу двухдечного 64-пушечного египетского фрегата "Нзины", на ветре бывшего и занимавшего первое место на левом фланге неприятельской линии. Трем кораблям его эскадры надлежало расположиться за ним последовательно так, чтобы занять неприятеля между ним и кораблем "Азия".

Противники напряженно вглядывались друг в друга. На турецких и египетских судах тоже были наготове. Обе стороны ждали, что последует дальше. Томительно тянулись минуты. Напряжение росло. Нервы у всех были на пределе.

Союзников больше всего волновали брандеры, буквально нависавшие над флагманскими кораблями англичан и французов. К тому же все еще не мог расцепиться, с навалившимся на него брандером и неудачливый «Сципион». С палубы "Азии" было хорошо видно, как на турецких брандерах вытаскивали наверх и разбивали бочки с порохом, демонстративно готовясь к атаке.

Кодрингтон был предельно собран, ведь первый же бросок брандеров, стоящих впритык к кораблям союзников, будет наверняка иметь последствия самые губительные. Надо было что-то срочно предпринимать, но вицеадмирал все еще не оставлял надежды на мирный исход.

– Дайте сигнал на "Дартмут", пусть пошлют парламентера с требованием отвести подальше брандеры! – велел он.

Спустя несколько минут от правофлангового "Дартмута" одна за другой отвалили две шлюпки. В первой парламентером лейтенант британского флота Генри Фицрой. Гребли быстро, лейтенант торопился исполнить адмиральской приказ. Тысячи глаз с надеждой следили за утлым суденышком.

И в этот напряженнейший момент у турок сдали нервы! Капитан брандера посчитал себя оскорбленным и щелкнул кремневым замком пистолета.

– Я парламентер! Не стреляйте! – кричал британский лейтенант, размахивая привязанным на конце сабли белым платком.

И тут раздались ружейные выстрелы. Вначале один, за ним еще и еще. Голос Фицроя утонул в ружейной трескотне. Тогда, чтобы привлечь к себе внимание, Фицрой вскочил в рост и поднял саблю с платком высоко над головой. Последнее, что увидел храбрый моряк, были перекошенные злобой лица стрелявших турок. Сразу две или три пули, пущенные почти в упор, пробили его тело. Фицрой повалился навзничь между шлюпочных банок. Бившая фонтаном кровь заливала уже никому не нужный белый платок. Налегая на весла и пригибаясь от проносящихся мимо пуль, гребцы торопились уйти обратно.

Дальше все произошло, как происходит во время камнепада в горах, когда небольшой камешек, устремляясь вниз, образует целую лавину. Едва английский офицер упал на банку своей шлюпки, как капитан турецкого брандера поджег свое судно и, обрубив якорь, бросился на «Дартмунт». План турка был прост – сцепившись с фрегатом, разнести его в клочья. Но англичане были уже наготове. Видя убийство своего офицера, немедленно разрядили по туркам пушки артиллеристы "Дартмунта". Ядра тотчас накрыли вероломный брандер. С фрегата отчетливо была видна падающая мачта, слышны крики раненых. Пылающий брандер потерял ход, и его стало понемногу сносить в сторону. Теперь он был уже не опасен.

Видя залп "Дартмута", не остался в долгу стоявший рядом с брандером египетский корвет. Его борт тоже заволокло пороховым дымом. Не утруждая себя вопросом, кто же конкретно стрелял по брандеру, египтяне послали свои ядра по французской "Сирене" – флагману де-Риньи. Залп был точен и ядра нашли себе обильную добычу на палубе фрегата. Пронесшееся низко над палубой ядро оторвало ноги сразу нескольким матросам. Почти сразу последовал залп и с соседнего египетского фрегата. «Сирена» незамедлительно ответила. Залпом был разнесен в клочья второй турецкий брандер.

Но не все сложилось столь благополучно на других участках союзнической позиции. В момент первых залпов был подожжен все еще не расцепившийся к этому времени с «Сципионом» турецкий брандер. Отдав якорь, чтобы французам было труднее отойти в сторону, турки шлюпкой покинули свое горящее суденышко. Над подожженным брандером мгновенно вырос огромный столб пламени, который в считанные минуты охватил всю носовую часть беспомощного «Сципиона». Зарифленные паруса фок-мачты и смоленые снасти французского линкора сгорели в одно мгновение.

Схема Наваринского сражения

– Аварийные партии к очагам пожара! Сбивать пламя и менять паруса! – хладнокровно распоряжался на квартердеке капитан «Сципиона» Миллиус. – Расцепляться с брандером! У нас осталось всего несколько минут!

Ситуация на «Сципионе» осложнялась еще и тем, что едва был подожжен сцепившийся с ним брандер, как турки открыли по «Сципиону» яростную пальбу со всех сторон, надеясь побыстрее прикончить хотя бы один из кораблей союзников. Особенно преуспевала в том береговые батареи, избравшие горящий линкор своей жертвой. Огромные береговые пушки буквально засыпали «Сципион» 48-фунтовыми мраморными ядрами, которые разбивали борта и плющили людей в лепешку. Ядра сыпались на французский линкор градом с обоих бортов. Трижды сбивали огонь французы, но трижды пожар вновь и вновь перекидывался на корабль с горящего брандера. Вскоре раздуваемое свежим ветром пламя уже во всю полыхало в носовых пушечных портах. Там то и дело рвались кокоры с картузами, еще боле усугубляя борьбу с огнем. Пожар тушили заливными трубами и лагунами, но пока это помогало мало. До люка крюйт-камеры было уже несколько метров, а это означало, что до страшного конца «Сципиона» и всей его команды оставались какие-то секунды.

Наваринское сражение, Национальный исторический музей, Греция.

– Пока не поздно надо выбрасывать за борт весь порох! – кричал Миллиусу старший артиллерист.

– Если мы выбросим порох, как же мы будем сражаться? –