Крепость тёмная и суровая: советский тыл в годы Второй мировой войны - Венди З. Голдман Страница 3

далекий завод, чтобы стать у самого сложного станка. Глядя на него, трудно поверить, что ему 14–15 лет. Он подставляет два ящика, чтобы дотянуться до шпинделя станка; всем телом налегает на рукоятку, чтобы переключить скорость. Но видели бы вы, как он работает! Всем своим существом он как бы сливается с машиной и обгоняет ее. Он устает, очень устает. Но видел ли кто-нибудь его слезы? И он не может работать тише: ведь его снарядами брат и отец громят врага. Это не героика, это будни нашего тыла[8].

Продукцию всех отраслей: металлы, топливо, транспорт, продовольствие и товары широкого потребления – либо отправляли на фронт, либо переформатировали под нужды обороны[9]. К тотальной войне страна начала готовиться в 1930‐е годы, когда государство ограничивало потребление и постепенно ужесточало трудовое законодательство[10]. Советские люди, внимательно наблюдавшие, как набирает силу фашизм, осознавали вероятность войны.

На фоне стабильного ухудшения международных отношений Максим Литвинов, нарком иностранных дел, неоднократно говорил о необходимости «коллективной безопасности», предлагая Франции и Великобритании объединиться с СССР против германской агрессии. Ни Британия, ни Франция не хотели повторения ужасов Первой мировой войны и, полагая, что желания Адольфа Гитлера имеют пределы, отвергли предложения советской стороны в пользу политики умиротворения. По мере того как Гитлер продвигался на восток, Иосиф Сталин все больше боялся, что СССР «втянут в преждевременную войну без надежных союзников»[11]. В августе 1939 года он согласился на предложение Гитлера и подписал десятилетний пакт о ненападении, известный как пакт Молотова – Риббентропа. Согласно прилагавшемуся к нему секретному протоколу, Германия должна была оккупировать Западную и Центральную Польшу, а Советскому Союзу доставались Восточная Польша и прибалтийские страны. Сталин надеялся, что пакт позволит его стране выиграть время и поможет создать буферную зону на случай, если Гитлер все же нападет на СССР. Он полагал, что отплатил западным странам, втайне рассчитывавшим, что Гитлер двинется на восток и уничтожит большевизм, той же монетой[12]. Но Сталин ошибся. Когда Германия атаковала Польшу, Великобритания и Франция отказались от политики умиротворения и объявили Гитлеру войну.

Пакт оказался недолговечным. Сталин не знал, что уже в июле 1940 года Гитлер сообщил своим военачальникам, что собирается напасть на Советский Союз весной 1941 года. В декабре он подписал план операции «Барбаросса», где излагались детали предстоящего вторжения[13]. В марте 1941 года Гитлер призвал 250 офицеров в Берлин, где провел с ними беседу об особом характере грядущей войны[14]. Генриху Гиммлеру как рейхсфюреру СС были поручены определенные задания на завоеванных территориях, и впоследствии он использовал айнзацгруппы полиции безопасности, в конечном счете уничтожившие миллионы мирных жителей, в том числе почти два миллиона советских евреев. Согласно изданному 13 мая приказу, советских политруков, партийных работников, военнопленных и штатских евреев, цыган и партизан надлежало передавать в руки СС или айнзацгрупп. Так называемый «приказ о комиссарах» от 6 июня предписывал немедленный расстрел всех коммунистов и политработников Красной армии[15].

Нацисты видели в Советском Союзе богатый источник продовольствия, сырья и трудовых ресурсов для нового рейха[16]. Они намеревались искоренить большевизм, уничтожить советское государство и основать на востоке германскую империю[17]. Опыт Первой мировой войны убедил Гитлера, что Германия не добьется успеха, если не обеспечить продовольствием как армию, так и города[18]. Поэтому Герберт Бакке, горячий сторонник завоевания восточных территорий, разработал «План голода», предлагавший массовое истребление славян и евреев и уничтожение «бесполезных едоков»[19]. В докладной записке, составленной в мае 1941 года, говорилось: «1. Продолжать войну можно лишь в том случае, если на третий ее год удастся прокормить все силы вермахта за счет России. 2. В результате Х миллионов людей, несомненно, умрут от голода». «Х» пока был неизвестен. Вскоре лидеры нацистской партии, в частности Гиммлер и Геринг, уже называли цифру «от двадцати до тридцати миллионов». Предполагалось, например, что крупные города вымрут[20]. Вермахт, позднее пытавшийся отрицать, что стремился к массовому истреблению и геноциду, с готовностью принял этот план[21]. В «Плане голода» отмечалось, что славяне перестанут быть «экологической помехой для развития сельского хозяйства» на востоке. Четырнадцать миллионов советских крестьян нацисты собирались обратить в рабство, немногочисленную группу – интегрировать в немецкое общество, а оставшиеся семьдесят миллионов – отправить в Советскую Арктику, где они в конце концов умрут от непосильного труда[22]. Высшее командование вооруженных сил предоставляло офицерам право на месте принимать решение о расстреле любого мирного жителя, обвиненного в преступлении, а также снабжало их инструкциями по проведению массовых карательных операций в городах и селах. Руководство, напечатанное для 3,6 миллиона солдат на Восточном фронте, призывало принимать «беспощадные и энергичные меры против большевистских агитаторов, партизан, саботажников, евреев» и «полностью подавлять любое активное или пассивное сопротивление». По сути, речь в инструкциях шла не о войне, а о массовом убийстве[23].

22 июня 1941 года Германия, задействовав такие мощные силы, какие еще никогда не были сосредоточены на одном театре военных действий, без предупреждения начала операцию «Барбаросса». Атака велась в трех направлениях: северном – на Ленинград, восточном – на Смоленск и Москву и южном – на Киев. Немецкий блицкриг с присущей ему спецификой: усиленными бомбардировками, быстрым наступлением танков и пехотой – перекинулся на территорию Советского Союза. Хотя советские граждане понимали, что вражеское вторжение – часть предстоящей борьбы с фашизмом, ни они, ни руководство страны, ни военное командование не отдавали себе полный отчет в том, какие бесчеловечные цели преследуют нацисты. В следующие месяцы Красная армия в беспорядке отступала, линия фронта смещалась, миллионы солдат были убиты, окружены и взяты в плен. К концу 1941 года немцы оккупировали Белоруссию, Прибалтику, Крым и почти всю Украину; они взяли в кольцо Ленинград, начав осаду, которой предстояло стать самой долгой в современной истории; они были на подступах к Москве.

Позднее, в речи на XX съезде партии в 1956 году Никита Хрущев обвинит в поражениях первых месяцев войны Сталина. Он объявит, что в ходе чисток 1937–1939 годов Сталин уничтожил офицерский состав, слепо доверял пакту, насаждал ложное убеждение, что война будет наступательной и будет происходить не на советской территории, игнорировал данные разведки о готовящемся нападении, отверг возможность упорядоченного отступления и не смог как следует подготовить страну к войне[24]. Историки до сих пор ведут споры относительно этих обвинений и причин произошедшей катастрофы, однако все согласны в том, что к моменту нападения Советская армия была