Истории земли Донецкой. От курганов до терриконов - Сергей Валентинович Богачев Страница 24

– Опять ты за свое, Петелич! – перебил его Александр Глебович. – «Ежели да кабы». Вот как ты хотел, старый пень, так и вышло, – там воины славу добывают, а мы здесь телеги переставляем с места на место.

Бросив от досады кафтан на землю, он направился к бадейке с водой и с шумом опрокинул ее на себя. Оказавшийся рядом Плошка открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, получив затрещину от князя, покатился по земле так, что только пятки засверкали.

Так прошел день. Потом еще один. Уставшие от долгого стояния в открытой степи, многие дружинники поснимали с себя кольчуги, воткнули копья в землю и стали разводить костры. Половцы, сменяя друг друга, водили коней на водопой. Особо отчаянные от скуки придумали себе забаву – взобраться на ближайший пригорок, приспустить портки и показать неприятелю свою задницу.

Монголы ударили 31 мая 1223 года. Основное направление их атаки пришлось на волынян и половцев. Первыми не выдержали натиска степняки. Развернувшись, половцы побежали к реке, увлекая за собой и русичей, которые старались выдерживать строй и продолжали бой. Началась давка и паника.

Данило Волынский вместе со своими воеводами попытался остановить бегущих с поля боя, но был ранен в грудь. Не помог ему и Мстислав Луцкий, пытавшийся зайти монгольской коннице с фланга. Под градом стрел его дружина вынуждена была отступить. На плечах у половцев монголы ворвались в расположение основных сил русичей, где их встретили воины князя Галицкого Мстислава Удалого.

– Эх, да что же вы, братцы, творите! – в сердцах воскликнул Александр Глебович, который видел всё, что происходит в пойме реки.

Приложив ладони ко рту, он что есть мочи закричал:

– Держите строй! Строй держите!

Но кто же его услышит? Пытающийся навести порядок в своих полках, Мстислав Удалой не слышал даже собственного голоса. Ржание лошадей, стоны раненых, крики наступающих, звон оружия и глухие удары щитов разносились над рекой по всей округе. Присмотревшись, князь Дубровицкий увидел, что вода в реке меняется на глазах – ее прозрачные воды стали кроваво-красными, а трава на берегу черной.

– Что ж мы стоим, братцы! – крикнул он дружинникам, которые находились рядом с ним и видели, как гибнут их товарищи. – В стремена! Поможем русичам!

Вскочив в седло, он увлёк за собой с добрую сотню дружинников, которые за своим князем готовы были и в огонь, и в воду. Они устремились вниз по склону, стараясь как можно быстрее достичь берега реки. Это было сделать непросто – навстречу им бежали десятки, сотни воинов, спешившие укрыться в лагере киевского князя. К тому же с левого фланга их стремительно атаковал отряд монгольской конницы, который отсёк отступающих от укреплений русичей.

Рискуя потерять не только руку, но и голову, воевода Петеля схватил под уздцы лошадь своего князя:

– Охолонь, княже! Нешто совсем голову потерял? Сам погибнешь и дружину положишь запросто так.

И, словно в подтверждение его слов, в кольчугу князя ударила стрела. Она пробила железные кольца и вонзилась ему в плечо. Покачнувшись в седле, Александр Глебович дал команду к отступлению. Сотня всадников турово-пинского князя успела вернуться в лагерь русичей, а вот отступающим дружинникам и половцам, особенно пешим, повезло меньше. Монголы в плен уже никого не брали. Острые клинки их сабель не знали пощады, и скоро все было кончено.

Приблизившись к лагерю, монголы попытались с ходу атаковать эти, на вид невысокие, стены, наспех сооруженные дружинниками из телег своего обоза и кибиток половцев. Но не тут-то было! Ощетинившись копьями, русичи встретили неприятеля таким градом стрел, что ему пришлось отступить. Еще несколько раз монголы пытались штурмовать лагерь Киевского князя, но всё безуспешно. Каменистые склоны холма, на котором был расположен лагерь русичей, вскоре укрылся телами погибших монголов и их лошадей. Поняв, что с ходу им урусов не одолеть, монголы, словно степные волки, почуявшие запах крови, отошли на безопасное расстояние и стали ждать.

На третьи сутки осады Мстислав Романович Старый собрал военный совет. Кроме князей Дубровицких, вокруг небольшого костерка собрались их воеводы и дружинники, за плечами которых был не один поход в степь.

– Ну что, братья, будем делать? – Киевский князь посмотрел на присутствующих тяжелым взглядом уставшего человека. – Запасы воды у нас закончились, половцы пьют кровь лошадей, а у наших молодцев от нее заворот кишок получается. Раненые опять же…

Мстислав Старый замолчал и долго смотрел на огонь, словно в его бликах можно было увидеть ответы на свои вопросы. Князь Дубровицкий поправил повязку на раненом плече и, опираясь на меч, встал:

– Вчерашний день не вернешь, а завтрашний не увидишь. – Князь опустил голову и перед его глазами пронеслись события последних дней. Эх, кабы можно было все вернуть назад! Князь встряхнул головой, словно прогоняя тяжелые думы.

– Ежели останемся здесь – помрем от жажды и голодухи. Ну а остальное эти волки доделают. – Александр Глебович мотнул головой в сторону монгольского стана: – Я предлагаю всем пробиваться к Славутичу-батюшке. Знаю, что будет это непросто. Знаю, что многие сложат свои головушки. Но лучше сложить их в открытом бою, чем помереть голодной смертью под телегой.

Наверное, князь сказал то, о чем думали многие из сидящих вокруг костра. Даже всегда осторожный воевода Петеля на этот раз промолчал и с гордостью посмотрел на своего князя. Дружинники враз загомонили, наперебой предлагая планы скрытного передвижения к Славутичу.

– Скрытно уйти не получится, – сказал один из них. – Нужно отвлечь внимание татарвы – устроить ложный прорыв небольшого отряда, потянуть их конницу за собой. А в это время основные силы двинутся к Славутичу. Пойду кликну доброходцев на это дело.

Но не успел он отойти от костра и пару шагов, как послышались крики дозорных:

– Моголы! Моголы! К оружию!

Тревога оказалась ложной. От реки по склону холма поднимались несколько человек. Шли они не таясь и безо всякого оружия. В руках одного из них был крест. Это был Плоскиня – воевода бродников, людишек без роду и племени, промышляющих рыбной ловлей да переправами с берега на берег караванщиков, а там – и кого придется. Мстислав Романович знал, что бродники были русичам единоверцами и в недавней битве не участвовали, но приняли сторону монголов и всячески им помогали. Рядом с воеводой бродников чинно вышагивали четверо безоружных монголов.

– Никак переговорщики пожаловали? – встрепенулся Мстислав Романович и с надеждой посмотрел на князя Дубровицкого. – Неужто всё обойдется?

Он тут же приказал освободить проход для парламентёров и вышел к ним навстречу. Держа перед собой