Ярослав и Анастасия - Олег Игоревич Яковлев Страница 21

…Фаркаш и Птеригионит выехали из Золотых ворот Константинополя рано утром, на рассвете. Городские улицы были в этот час пусты. Никакие зеваки не обратили внимания на необычную парочку – трясущегося на ослике маленького евнуха, облачённого в долгую серую хламиду, и рослого усатого угорца в цветастом жупане и высоких сапогах со шпорами, ехавшего верхом на породистом аргамаке[127].

Сперва путь их лежал в Фессалоники. Фаркаш недоумевал и приставал к евнуху с вопросами, зачем они туда едут, ведь Угрия находится совсем в другой стороне. Сделав такой крюк, они только потеряют много времени.

– В Фессалониках нас ждёт одна важная встреча, – коротко отвечал скопец и угрюмо отмалчивался, наотрез отказываясь удовлетворять любопытство угорца.

…Они остановились в одной из таверн на берегу залива Термаикос. Обедали простой бобовой похлебкой и козьим сыром. Быстро утолив голод и выпив чару белого вина, Птеригионит осмотрелся по сторонам.

– Нам нужна одна женщина, гетера[128]. Её зовут Лициния, – обратился он к хозяину таверны. – Не помог бы ты, добрый человек, нам её найти.

– Лициния иногда приходит сюда по вечерам. Но, вообще-то, она теперь служит у одного знатного и богатого человека. Вряд ли она согласится провести ночь с твоим другом. – Пожилой грек с сомнением глянул на Фаркаша.

– Вот тебе серебряная монета, – предложил ему Птеригионит. – Пошли за ней. Скажи, что её очень хочет видеть один старый знакомый.

…Пышногрудая черноволосая гетера, молодая красивая гречанка лет двадцати пяти, евнуха не узнала, Фаркаша же она вовсе никогда ранее не видела. Удивлённо блестели в тусклом свете чадящего светильника на столе глаза цвета южной ночи.

– Что вам от меня надо? Кто вы такие? – спрашивала она. – Откуда вам известно моё имя?

– Не помнишь меня, красавица? – Птеригионит улыбнулся, выставив зубы, чем заставил женщину недовольно поморщиться. – Тогда я тебе напомню. Четыре года назад. Ты была такой же молодой и красивой. Я привёл тебя к одному русскому архонту. Беглому архонту. Его звали Иван Берладник.

Лициния испуганно вскрикнула и прикрыла рукой рот.

– Я вижу, ты вспомнила. Архонт умер однажды утром, после бурной ночи с тобой. Полагаю, ты подсыпала ему в вино какого-нибудь снадобья.

– Это ложь! – воскликнула пылкая гречанка. – Это ты его отравил!

– Я? Да как я мог это сделать? Когда архонт умер, я был уже далеко от Фессалоник. Он послал меня в Галич, хотел разведать, как там обстоят дела. Да и зачем было мне убивать того, кто меня кормил со своего стола? – Хитрый евнух умело плёл свою паутину.

Гетера умолкла, стала беспокойно озираться. Нечего было ей возразить, вспомнила она, как боялась, что заподозрят её в отравлении русского князя.

Меж тем Птеригионит продолжал:

– На твоём месте я бы постарался покинуть Фессалоники. Мало ли что. У некоторых людей цепкая память. У меня есть к тебе предложение. Хорошее предложение. Ты молода, красива, сможешь не одному мужчине вскружить голову.

– Что ты хочешь от меня? – спросила Лициния.

– Такая красавица, как ты, не беглецов должна ублажать, а лиц королевской крови.

– Мой нынешний друг достаточно богат, – хмыкнула гетера. – Я не нуждаюсь в милости королей.

– А вдруг он узнает о русском архонте? – С уст скопца исчезла улыбка, лицо его стало серьёзным и злым.

Лициния задумчиво потеребила пальчиком с накрашенным ногтем нос.

– Говори, какая тебе нужна от меня услуга? – после недолгого молчания наконец спросила она.

– Мы с моим другом едем в страну угров. Хотим, чтобы ты сопровождала нас. Мы купим тебе богатую одежду, неплохо устроим. А ты… твоей целью будет соблазнить молодого короля, – пояснил ей Птеригионит.

– Чтобы в одно солнечное утро его обнаружили мёртвым в постели со мной? И меня казнили как убийцу? Я не стану играть в такие игры! – решительно заявила гетера.

– Успокойся. Ни у кого и в мыслях нет убивать нашего дорогого и горячо любимого короля Иштвана. Просто… король хочет поразвлечься. Пока он холост… В скором времени к нему доставят будущую жену, и юный монарх… Одним словом, он не хотел бы осрамиться. Ему необходим некоторый опыт…

– Не верю тебе. – Гречанка тряхнула волосами.

– Можешь не верить, но есть ли у тебя выбор, красавица? Виселица, а если не она, так темница или нищета вечная. В Угрии же тебя ждёт богатство, немалое богатство. Мы с Фаркашем потребуем от тебя… просто некоторой услуги. Правда ведь, друг мой? – Птеригионит, снова оскалив в улыбке зубы, повернулся к молчавшему доселе барону.

– Это так, – подтвердил Фаркаш.

Лициния примолкла, на этот раз надолго. Смотрела она на чадящий светильник, вздыхала, с опаской поглядывала на евнуха и его спутника. Наконец она выдохнула, выдавила из себя с силой:

– Я согласна. Нет мне другой дороги.

– Начало положено, – шепнул на ухо Фаркашу довольный Птеригионит.

Глава 14

Вода в Блатенском озере отливала яркой синевой под безоблачным куполом небес. Лёгкий ветерок приятно обдувал разгорячённые долгой стремительной скачкой лица. Который день шла на лесистых берегах озера королевская охота. Лаяли до хрипоты псы, трубили в рога ловчие, угорская знать, разряжённая в яркие кафтаны, жупаны, кинтари[129], без устали гоняла по долинам быстроногих оленей и мохнатых диких вепрей. Свистели стрелы, ржали кони, вечерами в лагере под Веспремом рекой лилось янтарное вино. Веселье, шутки, смех сменяли бешеную скачку и крики. На вертелах жарилась добыча, изголодавшиеся за день бароны с довольным урчанием поглощали свежее мясо убитых животных. А наутро всё начиналось снова – скачки, погони, схватки со зверем.

Фаркаш долго искал удобный случай подъехать к королю и заговорить с ним. Пребывание в Константинополе научило его быть осторожным и рассудительным. Уже не рубил он, как на пороге юности, сплеча, а выжидал, как затаившийся хищник, того мгновения, когда почти невозможно будет промахнуться. И вот на пятый день ловов, когда ехали они трусцой вдоль берега озера, заметил Фаркаш, что румяное, дышащее здоровьем лицо молодого короля Иштвана сделалось скучным и угрюмым. По всему было видно, что охота надоела молодому монарху. Ехал он медленно, отпустив поводья, хмуро взирал на синеву Балатона, устало морщился, слушая безмерную похвальбу и пьяные рассказы баронов о давешнем лове. И Фаркаш рискнул. Незаметно подъехал он к молодому королю, поравнялся с ним, завёл неторопливый разговор:

– Я вижу, ваше величество вполне насытился охотой. Может, следует вам заняться иным делом?

Иштван с удивлением приподнял бровь.

– О чём ты говоришь, барон?

Лицо его сразу оживилось.

– Вы молоды, ваше величество. Полагаю, найдутся женщины, которые доставят вам удовольствие. Не всё же время скитаться по лесу в поисках