Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин Страница 13

давних времен Северная Атлантика была самым грозным океаном на Земле, – замечает французский исследователь Жорж Блон. – Там, скрытые в тумане, скользили к югу предательские айсберги, отколовшиеся от ледяных берегов. Снежные шквалы замораживали моряков на их утлых суденышках. Нескончаемая зима, словно мрачная ночь светопреставления, вынуждала прекращать всякое плавание. Высокие, как горы, волны мертвой зыби катились одна за другой на тысячи километров.

Однако на этом бесконечном водном пространстве природа как будто пожелала поставить вехи. Направляясь с востока на запад, викинги встречали на своем пути сперва островную цепь, протянувшуюся от Норвегии и Великобритании, потом в северо-западном направлении острова, разделенные бескрайней пустыней океана: Фарерские, Исландию, Гренландию. И наконец, где-то совсем за тридесять земель от родных краев Ньюфаундленд, предвозвестник Нового Света. На самом деле все эти затерянные среди океана крупные острова не были полностью разобщены, так как многочисленные морские течения связывали их в некотором роде друг с другом. И поэтому можно говорить о существовании как бы естественного пути через океан. Викинги дали ему поэтическое название «Дорога лебедей», то ли имея в виду белых морских птиц, то ли белизну айсбергов».[6]

За 400 лет люди забыли о посещении скандинавами Гренландии и Америки, «открыли» их второй раз.

Принято считать, будто компас изобрели в Азии в конце первого тысячелетия новой эры. В конце XII века английский монах Александр Некхем описал китайскую магнитную стрелку в банке с водой, указывающую направление на север. В 1218 году епископ Жан де Ветри вторично сообщил европейцам о неизвестном навигационном приборе. Средиземноморские капитаны распространили компас вдоль побережья материка. На основании последних исследований, можно утверждать, что это произошло раньше на тысячу лет. В середине III века европейские кормчие знали о поведении намагниченной иглы. Вероятно, викинги в дальних путешествиях пользовались компасом. Возвращаясь из походов, они не блуждали в морях, шли точно по пройденному пути. Знаний звездного неба здесь было недостаточно. Существует утверждение о приоритете изобретения компаса скандинавами[7].

* * *

В Порту-Санту Колумб познакомился с архивом семьи Перестрелло. Раньше он слышал об освоении португальцами Атлантического океана, Африканского побережья, близлежащих островов. Теперь Христофор получил возможность проследить шаг за шагом продвижение европейцев на юг. Находясь на посту губернатора острова, отец Фелипы, дядя и брат, подробно описали знаменательные события прожитых лет. В сундуках хранились карты, лоции, письма капитанов и кормчих, докладывавших о ветрах, течениях, береговой линии южного материка. Эти сведения представляли для Колумба большой интерес, ведь он (по утверждению итальянцев) плавал по Средиземному морю да изредка заходил за Геркулесовы столпы.

Среди документов попадались сообщения о странных находках, вызывавших удивление у современников. Волны приносили куски дерева, обработанные древними каменными инструментами, инкрустированные перламутровыми раковинами с цветными камешками. Рыбаки находили обломки необычных судов. Уважаемые капитаны видели в море острова, но не смогли подойти к ним из-за встречных ветров. И конечно, в архиве скопились многолетние наблюдения за погодой в различные месяцы года, сообщения о благоприятных днях, путях в океане. Пилоты поведали о звездном небе у экватора, купцы – о ценах на рабов, красном и черном дереве, о пряностях, птицах, зверях южного континента. Христофор подолгу сидел в низком кабинете дворца над пожелтевшими бумагами, выписывал, запоминал, сопоставлял линии побережья, готовился к плаваниям по Атлантическому океану. А когда закрыл последнюю страничку дневников, отправился с семьей на Мадейру погостить к родственникам жены, продолжить изучение архивов. Сопроводительные письма тещи и Бартоломео открыли перед ним двери хранилищ. Всюду Колумбу оказывали хороший прием, помогали разобраться в старинных свитках.

Христофору не требовалось особой помощи от родственников, он свободно владел испанским и португальским языками, знал латынь, читал по-итальянски. Именно на этих языках были написаны документы семьи Перестрелло. Родственники заметили завидное усердие мужа Фелипы, представили его ко двору, выхлопотали разрешение заниматься в секретных лиссабонских архивах, в которых лежали все сведения о португальских открытиях. Хочется заметить, что совершенно невозможно предположить, будто за короткий срок генуэзский ткач выучил в совершенстве несколько языков и получил доступ в святая святых государственного тайника.

Наследство жены позволяло Колумбу жить безбедно, навещать на правах родственника Порту-Санту и Мадейру. На Мадейре в Фуншале молодая семья снимала дом на улице Эсмеральдо, сохранившийся до 1877 года. Деньги быстро таяли, Христофору пришлось подумать о дополнительном заработке. Он возит сахар в столицу Португалии. Исследователи упорно твердят о том, будто Христофор с младшим братом продают книги и географические карты, но это не так. Книжной торговлей Колумб займется в Испании, а пока совершенствует познания в морском деле, плавает на португальских кораблях.

Выгодные поставки сахара с Мадейры в Европу не могли соперничать с прибылью от торговли африканскими товарами. Христофор уходит к берегам южного континента. Кем он плавал на кораблях? Вероятно, кормчим или фактором, представителем богатых купцов и судовладельцев. Заморские вояжи не обогатили Колумба, но дали большой жизненный опыт. Христофор на практике применял знания, полученные из семейных архивов, приобретал навыки судовождения. Западные африканские берега изобилуют рифами и отмелями, опыт каботажного плавания Колумб сохранит на всю жизнь.

Пока Христофор спорил с производителями сахара, ловил парусами незнакомые ветры, король Жуан XI (1481–1495) после длительного перерыва подготовил экспедицию в Экваториальную Африку под руководством Дього де Азамбужа. В 1482 году корабли отправились в Гвинею, чтобы на Золотом берегу, где обнаружили крупные месторождения золота, основать опорную базу для последующих экспедиций к южной оконечности Черного материка. С Азамбужем плыли молодые капитаны Дього Кан, Бартоломеу Диаш, Христофор Колумб. Ученым давно хотелось свести трех великих мореходов в одну команду, что, разумеется, вызывало возражения. Участие в плавании Кана не подвергается сомнениям. Имя Диаша встречается в документе, освобождавшим его от уплаты пошлины за слоновую кость, привезенную с берегов Гвинеи, а Колумб не раз в зрелые годы вспоминал путешествие. Христофор одним из первых посетил Сан-Жоржи-да-Мина[8]. Летом Азамбуж прибыл к месту назначения, укрепил гавань. Для добычи золота требовались рабы. Командующий посылал корабли на юг для охоты за людьми. Из Лиссабона флотилии везли в южный форпост государства оборудование, предметы потребления.

В том году Дього Кан вышел из гавани Мины, обогнул мыс Лопес, проплыл вдоль берега к юго-востоку семьсот километров, завершил открытие Гвинейского залива. Вода в заливе по цвету отличалась от океанской, казалась опресненной, что свидетельствовало о наличии устья крупной реки. Кан правильно сделал вывод и нашел Конго. У шестого градуса южной широты капитан воздвиг падран – каменный столб с гербом Португалии, на котором выбивали имена королей и мореплавателей с датой открытия земли. Кан назвал широкий водный поток «рекой Падран».