От преддверия коммунизма до Крещения Руси. Новый московский летописец. 1979-1988 - Пётр Георгиевич Паламарчук Страница 13

В итоге перед 1980 годом в Польше сложилось подавляющее большинство католиков, исповедовавших христианство отнюдь не только по привычке. В 1968 году в Чехословакии попытались построить «социализм с человеческим лицом».

А как придать ему человеческое выражение? — мрачно шутили потом политзаключенные. — Разве что набить морду!

Приступ этот был с негодными средствами и именно поэтому в онтологическом смысле захлебнулся, а не от внешнего захвата оккупантами. В Польше учли урок, и после расстрела выступлений рабочих 1970 года, когда трудящиеся и образованные слои выступили отдельно, за прошедшее десятилетие они сумели наладить самое тесное сотрудничество. Но опять-таки решающим оказалось соединение в борьбе не за «улучшенный марксизм», а отстаивание исповедания Христовой веры.

Мало подозревавший о том Герек повторил тактическую ошибку Гомулки, лишь немного ее подправив: стал постепенно повышать в 1980 году цены. В ответ забастовали сотни тысяч рабочих балтийского побережья, причем чрезвычайно знаменательно, что зачинщиком движения и «родиной» его главаря Леха Валенсы была гданьская верфь «имени Ленина» (!). Такого решительного натиска «рабочая власть» не выдержала и после некоторых колебаний сдалась: 31 августа она подписала с забастовщиками соглашение, в итоге которого был создан независимый профсоюз «Солидарность», собравший к конце года около половины всех трудящихся Польши — десять миллионов человек. Вместо опозорившегося генсека поставлен был (как оказалось, ненадолго) довольно либеральный другой по имени С. Каня.

Кратко суть своего стояния за правду глава «Солидарности» Лех Валенса высказал в интервью итальянскому журналисту, данном в ноябре 1980-го. Приведем наиболее выразительные отрывки по газете «Русская мысль» от 27 ноября:

«— С тех пор, как на Западе стало известно, что Вы христианин, у части западной прессы есть тенденция описывать Вас как некое выражение «польского фольклора»: вот этот странный поляк, который начинает день с посещения церкви, причащается, носит медальон с изображением Ченстоховской Богоматери. Может быть, вы объясните, что это для вас значит-быть христианином?

— Быть христианином для меня — это быть человеком; через христианство я живу, как человек. Объяснять тут, по-моему, нечего. Я чувствую, что это — мое место в жизни и что это правильно…

— Часть западной прессы, говоря о польских событиях, пытается их объяснить, ссылаясь на Розу Люксембург и на еврокоммунизм…

— Ерунда. Давайте не будем терять времени…

— Вы знаете, наверное, как происходят забастовки и профсоюзная борьба в западных странах. Что Вы об этом думаете?

— Я бы хотел уточнить следующее: западные профсоюзы могут нас научить, но они для нас не образец. У нас совсем другие условия. Нам не подходят ни западные профсоюзы, ни те, которые были до сих пор в Польше. Мы хотим создать нечто иное и лучшее… Что же касается меня, то я Вам скажу: я не боюсь никого и ничего. Или правильнее будет сказать: единственный страх, который я знаю, великий и трепетный, это страх перед Господом Богом.

— Значит, если я правильно Вас понимаю, Ваше движение не хочет довольствоваться прагматической зашитой некоторых интересов. Я бы сказал, что это — нравственное, этическое движение?

— Да, пожалуй, что так; хотя надо уточнить, что мы — организация нецерковная и что у нас есть и верующие, и неверующие. Но я лично не занимался бы этим делом, если бы не был верующим».

Колебавшийся поначалу в отношении «Солидарности» польский кардинал и примас Вышинский в конце года заявил о своей полной поддержке Леха Валенсы (сам Валенса начиная с 1970 года несколько раз ненадолго арестовывался, но при помощи расположенных к рабочим профессоров окончил юридический факультет университета; он женат и имеет шестерых детей, младший из которых появился на свет и был крещен как раз в августовские дни 1980-го).

Переполошенное руководство соцлагеря созвало в декабре незапланированное совещание генсеков в Москве и «грозило помощью»; западные средства печати сообщали о сосредоточении вдоль польской границы советских войск.

Но все-таки Польша и весь мир встретили 1981 год под другим знаком. 16 декабря при входе на гданьскую судоверфь имени Ленина, где в 1970-м была расстреляна демонстрация рабочих, в присутствии представителей церкви, правительства и руководства свободных профсоюзов при благовесте всех городских храмов и стечении 300-тысячной толпы народа состоялось открытие памятника погибшим, режиссером которого был известный Анджей Вайда. Был всенародно прочитан список павших, причем после каждого имени все повторяли хором: «Он среди нас». Постепенно прожекторы от подножия к верху осветили весь монумент, открывшийся в их лучах полностью с произнесением последнего члена мартиролога. Тогда перед взором всех предстали три огромных 42-метровых креста с укрепленными посредине их якорями.

1981

Сперва поведаем вкратце о событиях в духовном мире Отечества, а уж затем — в гражданском.

РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО. Этой зимой, в противоположность морозам 1979-го, вплоть до рождественского сочельника погода была мерзкая и слякотная. За два часа до полуночи в само Рождество, когда народ как раз шел к службе, неожиданно выпад чудный глубокий снег. «А говорят еще — Бога нет!» — указывая на пушистые сугробы, громко воскликнул на улице прохожий.

100 ЛЕТ УБИЙСТВА АЛЕКСАНДРА II ОСВОБОДИТЕЛЯ — исполнилось 14 марта нового стиля. Советская печать об этом глухо смолчала — как говорил Владимир Набоков, словно набрав крови в рот. В русском зарубежье вновь припомнили, что бомба Гриневецкого прервала жизнь императора в тот самый день, когда он собирался подписать проект, ведший к созданию конституционной монархии. И опять, в который раз, возбужден был «вечный вопрос»: было ли правление сменившего на троне убиенного отца Александра III роковой ошибкою — или последней отсрочкой России перед революционным падением, подготовленным неумелыми «конституционалистами»?

В нынешнем году (в июле) состоялось бракосочетание наследника британского престола принца Чарльза с леди Дианой, дочерью графа Спенсера, которое наблюдали по телевидению во всем мире 750 миллионов человек (за исключением, конечно, Союза). Это дает хорошую пищу для сравнений. Отмечено, что к началу века в Европе было три империи, 12 королевств и всего несколько республик; в 1981-м четыре правящих короля, две королевы, три княжества — а прочее большинство как раз теперь республиканское. Согласно опросу общественного мнения, 86% английских избирателей различных убеждений поддерживают монархию. Прибавим еще указание Солженицына о том, что монархии ни разу не превращались в метастазы коммунистических формаций — но коммунизм всегда наступал после развала слабых «демократий».

ШУТКИ С ВРЕМЕНЕМ. С 1 апреля, следуя западным образцам, для сбережения