Золото империи. Золото форта - Вадим Александрович Ревин Страница 12

успешные выпускники кадетских корпусов: необходимо было иметь не менее девять баллов по наукам и восемь баллов за поведение. Михась к наукам был способен, и балл по знаниям в Катеринодарском кадетском корпусе, который он окончил прошлым летом, у него всегда был не ниже десяти. Но вот поведение у молодого казака выше восьмерки не вытягивало. Оставалось надеяться, что знания все же возьмут свое.

В Николаевском кавалерийском училище готовили офицеров как для регулярной кавалерии, так и для казачьих войск. В соответствии с этим юнкера делились на эскадрон и сотню: двести пятьдесят юнкеров в эскадроне, сто двадцать – в казачьей сотне. В эту сотню и должен был попасть Михаил Билый, конечно, если проходной балл будет соответствовать. Продолжительность обучения – два года. По окончании обучения юнкера выпускались корнетами в кавалерию. Курс обучения был двухгодичным, и его конечной целью была подготовка выпускников к полковой службе. Основными учебными предметами были тактика, военное дело, топография, управление, артиллерия, фортификация, право, гигиена и черчение, из общеобразовательных предметов преподавались Закон Божий, русский, французский и немецкий языки, математика, механика, физика, химия, история, экономика, государствоведение и психология. Существовала возможность сдать офицерские экзамены экстерном.

«У меня вышло, надеюсь, что и у брата получится», – подумал Микола, снова вспомнив об экзамене, который он сдал наряду с другими тремя однокурсниками раньше положенного срока.

– Все, Михаил, – впервые он назвал брата по-русски. – Вот здесь и пройдут следующие два года твоей жизни.

– Как?! – удивленно воскликнул младший. – А ты меня разве не проводишь?!

Урядник улыбнулся в кулак. Микола сделал вид, что не заметил.

– Пойми, Михаил, здесь так не принято, – голос Билого звучал по-отечески строго, но в то же время с нотками любви к младшему брату. – Это уже твой жизненный путь, который ты должен осилить сам, иначе с первых дней попадешь под насмешки сокурсников, и тогда пиши пропало.

Михась, нахмурившись, взял свои вещи и спрыгнул на землю.

– Подожди! – остановил его Микола. Ловко соскочив с повозки, он подошел к брату, крепко обнял его и так, чтобы было слышно лишь им обоим, сказал: – Не надувай губы. Сам поймешь потом, о чем я. И не забывай никогда: ты – КАЗАК.

Михась бросил вещи на землю, крепко обнял брата и похлопал по спине.

– Все, дорогой, тебе пора. – Микола, как бы ни хотелось постоять еще так, отстранил руками младшего брата, кивнув головой на ворота. – Представишься дежурному, он проводит.

Михась отворил калитку и вошел на территорию училища. Стоявший на посту, судя по всему, из учащихся второго года, проверил документы и, рассказав, как найти дежурного офицера, указал на центральный вход в здание.

– Я буду навещать, – крикнул Микола, когда калитка за младшим братом закрылась.

Он перекрестил вслед младшого, с минуту постоял, пока тот не войдет в здание училища, и, вскочив ловко в двуколку, распорядился по-свойски:

– Ну что, тезка, вперед, к цели!

Основным ядром Собственного Его Императорского Величества Конвоя были казаки Терского и Кубанского казачьих войск. Помимо казаков в Конвое также служили черкесы, ногайцы, ставропольские туркмены, другие горцы-мусульмане Кавказа.

Официальной датой основания Конвоя считается восемнадцатое мая одна тысяча восемьсот одиннадцатого года. Семнадцатого октября одна тысяча восемьсот тринадцатого года в битве при Лейпциге лейб-гвардии Казачий полк спас Александра I от плена, разметав в тяжелейшем бою кирасир Наполеона Бонапарта. Этот подвиг положил начало Собственному Его Императорского Величества Конвою. Черноморская сотня лейб-гвардии Казачьего полка послужила ядром будущего Конвоя.

Восемнадцатого мая одна тысяча восемьсот одиннадцатого года была сформирована лейб-гвардии Черноморская казачья сотня под командованием полковника А. Ф. Бурсака, в составе: штаб-офицер один, обер-офицеров три, урядников четырнадцать, казаков сто, лошадей строевых сто восемнадцать, столько же «подъемных».

В шестидесятых годах девятнадцатого столетия лейб-гвардии Кавказский эскадрон Конвоя был объединен с Черноморским дивизионом в лейб-гвардии 1-ю, 2-ю и 3-ю Кавказские казачьи эскадроны Собственного Его Величества Конвоя. Причем в каждом эскадроне назначено было быть двум третям кубанцев и одной трети терцев. Казачьи эскадроны формировались отдельно каждый из своего войска, и именовали их: Собственного Его Величества Конвоя лейб-гвардии 1-й и 2-й Кавказские Кубанские казачьи эскадроны и лейб-гвардии Кавказский Терский казачий эскадрон. Для комплектования Конвоя существовали особые правила: офицеры и казаки в него не назначались, а выбирались. Офицеры – из строевых частей, а казаки – из всех станиц Кубанского и Терского войск.

Именно по этой причине для подъесаула Билого стала полной неожиданностью весть о том, что он удостоился чести быть выбранным для прохождения службы в Конвое. Распоряжение вышестоящего начальства из Атаманского правления играло большую роль, но, по уставу, необходимо было заручиться поддержкой и согласием станичных стариков. И если старики были против выдвинутой правлением кандидатуры, то казаку отказывали. В случае с Билым комар носа не подточил. Старики, знавшие Миколу с малых лет, единогласно поддержали предложение атамана Кубанского войска о направлении подъесаула Николая Ивановича Билого для прохождения службы в СЕИВК.

Двуколка, подпрыгнув на булыжной мостовой, остановилась у белого здания, построенного в псевдорусском стиле. Это был дом Офицерского корпуса Его Императорского Величества Конвоя.

Подъесаул Билый ловко выскочил из повозки и осмотрел себя с ног до головы. Предстояло общение с непосредственным начальством, и необходимо было с первых минут показать себя образцовым офицером. Новая черкеска сидела на сбитой фигуре казака безупречно. Газыри отливали серебром в лучах полуденного солнца. Папаху, сшитую специально по столичным лекалам, как и полагается, Билый слегка сдвинул набок. Посмотрел на ичиги и слегка скривился. Достал из походной сумки ветошь. Через минуту довольный результатом подъесаул Билый был готов предстать пред очи командира.

Дежурный офицер проверил его документы и, убедившись, что они в порядке, попросил обождать. Микола не стал задавать лишних вопросов, боясь показаться нетерпеливым. «Обождать так обождать. Наше дело нехитрое», – сказал он сам себе и осмотрелся вокруг. Только теперь он заметил, что у главного входа стоит большая карета, запряженная восьмеркой лошадей. На козлах сидел недюжинного роста казак с окладистой черной бородой. На нем была черкеска алого цвета, папаха из черного барашка прикрывала бритую голову. Лошади время от времени покачивали головами и били копытами в нетерпении. На что казак незлобно осаживал их. Карета, инкрустированная по бокам золотом, словно горела под лучами солнца. Особенно выделялись царские вензеля, расположенные на дверцах. «Неужто сам император!» – задал немой вопрос подъесаул, глядя на дежурного офицера. Тот так же молча ответил легким кивком головы.

Микола еще раз направил свой взгляд в сторону, где стояла карета. Двери центрального входа отворились, и из здания вышли четыре казака, одетые так же, как и тот, что сидел на