К забытым островам - Бенгт Шёгрен Страница 42

такой пятидесятикилограммовой рыбы-пилы, которую препарировал Рэндэл, были найдены мягкие части моллюсков сорока «великаньих ушей». Их обнаруживали также в желудке многих других рыб с сильно развитыми челюстями. Рэндэл находил остатки взрослых «куин конк» даже в желудках рыб, которые, казалось бы, никак не могли справиться с ними. И понемногу он нашел разгадку: это каракатицы убивали и вытаскивали улиток из раковин, а затем рыбы перехватывали й поедали их добычу.

На взрослые «великаньи уши» нападают и крупные крабы-отшельники. Они съедают содержимое, а затем поселяются в освободившейся раковине. Обычно они прячутся между скалами и камнями. Единственное животное, которое в состоянии самостоятельно разбить взрослое «великанье ухо», — это так называемая черепаха каретта, вес которой достигает трехсот килограммов.

Рэндэл собирал все эти факты, чтобы разработать меры по защите «великаньего уха» в тех районах, где ему угрожает развитие туризма. Но выводы, к которым пришел Рэндэл, не очень ясны из его отчета, опубликованного в журнале «Си фронтьерс» за 1964 год. Рассуждения же его сводятся примерно к следующему: конечно, не очень бы хотелось уничтожать врагов этого моллюска и вряд ли можно говорить об объявлении его заповедным в период размножения: ведь размножается он в любое время года, исключая период с ноября по январь.

Однако ранее в том же журнале Рэндэл писал, что если уж хотят использовать раковины «куин конк» для изготовления сувениров, то следует гораздо лучше наладить отлов и хранение этого моллюска. Ведь заморозив моллюсков в морозильниках или холодильниках, можно легко использовать их мясо, не повредив при этом раковины. И поскольку сейчас в различных местах Вест-Индии строится много холодильных установок, предназначенных специально для хранения рыбы, то это предложение, очевидно, вполне реально.

Но я бы рекомендовал продавцам сувениров больше использовать раковины именно с отрубленными концами шпилей, то есть те, в которые можно было бы трубить. Ведь подобные «трубы» были бы значительно более интересным сувениром, чем любые декоративные раковины. Я сам послал домой с Юниона «куин конк» и панцирь черепахи каретты. Из этих двух сувениров я лично отдаю предпочтение «Королеве великанье ухо», как зоологическому и этнографическому курьезу.

ТАНЕЦ ПОД БАРАБАНЫ

 Поездка на Карриаку •

 Контрабандный ром с Сен-Бартельми •

 Самый большой праздник •

 Жертвоприношения духам и африканские танцы •

 Искушение барабанным ритмом • Опять на Юнион •

 Еще о колдовстве и празднествах •

Тем временем моя чековая книжка кончилась, да и бумажник почти опустел. А так как к югу от Бекии нигде, даже на Юнионе, нет банка, пришлось заказать деньги через контору большого Вест-индского английского банка Бэркли, находящегося в столице Карриаку Хилсборо.

У Адамса я встретился с Сиднеем Александером, который обещал доставить меня на Карриаку на своей небольшой парусной лодке с мотором. Мы договорились с ним о дне отплытия. В назначенное время лодка Сиднея была на месте, и через два часа мы пришвартовались к большому пирсу Хилсборо. Так как я оказался на территории Гренады, мне пришлось разыскать в полицейском отделении офицера по вопросам иммиграции и поставить еще один штамп в паспорте. В банке все оказалось в порядке.

Многие из тех, с кем я встречался в этот день в столице Карриаку, интересовались, не собираюсь ли я принять участие в большом празднике.

— Празднике?

— Да, сегодня отмечается Большой Марун[83] и будет исполняться самый длинный танец под барабан. Жаль, если у вас нет времени и вы не можете остаться.

Времени? Надо благодарить случай, предоставивший мне такую возможность. Никакого багажа со мной не было — пришлось забыть о зубной щетке и других удобствах цивилизации.

Мои друзья на Бекии рекомендовали мне остановиться в маленькой гостинице «Амиго». Ее владельца — уроженца Карриаку Вильяма Хэзла — все называют просто Амиго. Сидней одобрил выбор. Амиго оказался хорошим парнем, свободная комната нашлась, и к тому же она была дешевле, чем в других гостиницах. Вообще все оказалось лучше, чем я мог ожидать. Амиго предложил мне даже напитки за дополнительную вполне приемлемую цену. Он очень удивился, узнав при этом, что для меня не секрет, откуда он их достает, и что я хорошо знаю о существовании Сен-Бартельми. Правда, ни на Карриаку, ни на других Гренадинах никакой тайны из этого не делают. На следующее утро меня разбудил разговор Амиго с одним из местных рыбаков, предлагавших свои услуги: «Сегодня мы идем на Сен-Барт. Какие сорта привезти тебе?»

Я решил отправиться на праздник к Шести Дорогам заблаговременно. Вместе со мной поехал и мой новый друг — единственный на острове профессиональный фотограф Фрэнсис Джонсон. После полудня со всех сторон сюда начал стекаться народ. Женщины несли на головах посуду с едой и тазы для мытья рук, а мужчины — бутылки рома и кувшины с водой.

Большой Марун — это своего рода вечеринка в складчину, устраиваемая в конце сухого сезона, чтобы умилостивить богов и упросить их послать долгожданный дождь, столь необходимый здесь для начала работ на полях и в садах. Каждый по своему карману приносит еду и напитки. Все жители деревень выходят из домов, чтобы вместе поесть, выпить и потанцевать. Всю ночь напролет танцуют они старинные африканские танцы под звуки обтянутых козьей шкурой барабанов.

Многие уже были на месте, когда старший церемониймейстер (высокий, напоминающий вождя племени мужчина) появился с большим «конком» в руках. Церемониймейстер затрубил, призывая к тишине, и начал рассказывать об организации самого праздника.

Посуда с едой была поставлена рядами по краям дороги, все напитки собраны в специальное место. Для трапезы все было готово.

Я держался в стороне, поскольку еще не знал, что сейчас следует делать, и чувствовал себя незваным гостем. Но оказалось, что в дни праздников на гостеприимном Карриаку сердечно принимают всех.

Ко мне подошли с большим блюдом, полным всяких, яств. Здесь были жареная курица, баранина, бататы, вареные бананы, тушеный голубиный горох, маисовая каша, которую здесь называют «коко», и многое другое — словом, гораздо больше, чем я был в состоянии съесть (хотя я и очень старался). «Но не так уж обязательно съедать все, — сказали мне. — Очень хорошо, если кое-что останется для духов…»

Когда стало смеркаться, народ потянулся к возвышенности, где начались танцы при свете костров и фонарей. Зрители окружили трех барабанщиков. Главный из них, лучший барабанщик острова — Адамс, по прозвищу «Шугар» (сахар), маленький человечек, пользующийся здесь всеобщим уважением. Иногда Адамс работает на хлопкоочистительной фабрике в Хилсборо, кроме того,