К забытым островам - Бенгт Шёгрен Страница 10

Портсмут, как и Розо, находится у самого берега Карибского моря, а дорога на Розо, запланированная вдоль побережья, еще далеко не окончена. В Вест-Индии, как правило, требуется много времени, чтобы планируемое стало действительностью, в том числе и на Доминике, где очень многое предстоит еще сделать, чтобы остров перестал называться развивающимся. И нашему почтовику пришлось сделать крюк почти до Атлантического побережья. По пути мы проехали мимо аэродрома Мэлвилл-Холл, который за последнее десятилетие был совершенно переоборудован. Когда я впервые в 1961 году приезжал на Доминику, на короткую и узкую дорожку этого аэродрома могли сесть лишь маленькие шестиместные самолеты. Сейчас аэродром регулярно принимает турбовинтовые машины, а осенью 1966 года начались переговоры с местными властями о размещении здесь пересадочной площадки одной американской авиакомпании.

За аэродромом дорога идет параллельно реке, на другой стороне которой, расположен резерват — место жительства последних на вест-индском островном мирке чистокровных в расовом отношении индейцев карибов[34]. Затем дорога уходит в глубь острова — вверх через горы, покрытые дождевым лесом. Отсюда открывается превосходный вид на глубокие долины с реками, низвергающимися к побережью по крутым склонам, которые когда-то напугали своей неприступностью даже самого Колумба, не решившегося здесь сойти на берег.

Колумб открыл Уаи-тукубули — так этот остров называется на языке карибов — 3 ноября 1493 года. Направляясь вторично в этом же году в места, которые он до самой своей смерти считал частью Индии, он случайно взял курс прямо на этот остров. А так как было воскресенье, которое на латыни звучит как doroinica (от Dominus — господин), они назвал свое открытие «Доминика» (Воскресение). Позднее ударение со второго слога — что естественно для латыни — передвинулось на третий, и название острова сейчас звучит как Доминика.

Экспедиция Колумба искала удобную гавань. Но это оказалось трудной задачей. Остров горист и труднодоступен. Правда, судовой врач Колумба Чанка написал в письме в Севилью, что остров показался ему «красивым и очень зеленым и смотреть на все это радостно, так как в нашей собственной стране в это время года вряд ли встретишь какую-либо зелень»[35].

Колумбу в этот раз так и не посчастливилось найти на Доминике гавань на Атлантическом побережье. И тогда, по свидетельству того же Чанки, письмо которого опубликовано Лондонским Хаклюйтовским обществом[36], Колумб решил плыть дальше, к острову, показавшемуся по правому борту. Сейчас этот остров называется Мари-Галант по имени флагманского судна Колумба «Санта Мариа ла Галант» и подобно островам Ле-Сент подчиняется Гваделупе. Но одно судно Колумб оставил у берегов Доминики для рекогносцировки. Этому судну в конце концов удалось найти бухту и порт с другой стороны Доминики. Эта бухта, получившая название Принс-Руперт, — фактически единственный хорошо защищенный залив на всем острове.

Испанцы увидели на берегу дома и людей; судя по всему, это было то место, где сейчас расположен Портсмут. Но сойти на берег мореплаватели не рискнули, и в тот же вечер, соединившись у Мари-Галант, они отправились вперед к новым открытиям. Позднее испанские суда в разные периоды наведывались на Доминику и разоряли поселения индейцев. Это объясняется, по всей вероятности, тем, что от араваков, живших на Больших Антилах, они не раз слышали, что малоантильские карибы — страшные людоеды. Само слово «каннибал» возникло от искаженного испанского «кариб»[37].

Интересно отметить, что совсем иного мнения о карибах были французы, пришедшие в Вест-Индию позже испанцев и поселившиеся на Доминике в качестве миссионеров.

Сохранилось много французских путевых очерков XVII–XVIII веков. В них детально описывается и образ жизни карибов, и их язык. Последний раз отрывки из этих оригинальных материалов были опубликованы в 1963 году в «Антильских анналах», издаваемых Мартиникским историческим обществом. Французские священники не скрывают, что имели дело с воинственным народом. Они даже подробно описывают, как индейцы карибы организовывали буквально викингские походы до самой Южной Америки.

Но авторы, лично наблюдавшие жизнь этих индейцев, не считают их людоедами. А святой отец Жан-Батист Лаба[38] — выдающийся естествоиспытатель и в свое время ведущий промышленник на Мартинике — в своей книге «Новое путешествие на острова Америки» полностью отвергает мнение о карибах этого острова как о каннибалах. Он считает это клеветой их врагов.

Отличавшийся здравомыслием и наблюдательностью, Лаба пишет о карибах следующее:

«Неправильно думать, что индейцы на наших островах — людоеды и что они воюют лишь для того, чтобы набрать пленных и затем питаться ими, или что они, даже захватив врагов не с этой целью, используют любой случай, чтобы съесть пленных. У меня есть на то бесспорные доказательства.

Правда, от некоторых наших пиратов я слышал, будто у мыса Дарьей, Бокас дель Торо, Иль д’Ор[39] и в некоторых других местах побережья живут племена с дурными привычками; испанцы их называют «индиос бравос»[40]. Эти племена якобы ни с кем никогда не хотели иметь каких-либо дел и безо всякого сожаления съедают всех, кто попадает им в руки. Это может быть правдой, но может быть и ложью: ведь если они ни с кем не имеют никаких дел, то как же можно знать об этом? Карибы нашего острова, расположенного далеко от территории, населенной индиос бравое, сильно отличаются от них совершенно иным образом жизни. А если так, то почему они должны на них походить чем-то другим?

Вначале, когда французы и англичане обосновывались на этих островах, некоторые из них были убиты и съедены карибами. Но подобные случаи были исключением. Карибы не находили другого способа отомстить за несправедливость со стороны европейцев, сгонявших их с земель. Поэтому они и выказывали жестокость, которая совсем не являлась для них ни обычной, ни естественной. Ведь если бы это было характерно для тех времен, то это отличало бы их и сегодня. Но теперь этого не наблюдается ни по отношению к англичанам, почти постоянно воюющим против них, ни по отношению к самым страшным их врагам — аравакам, индейцам из районов реки Ориноко, беспрерывно нападающим на них.

Когда же они захватывают в плен женщин, то не причиняют им боли. Наоборот, они обращаются с ними очень мягко и, если женщины этого хотят, женятся на них и после этого считают их членами своего племени. Детей же они никогда не убивают. Самое худшее, что может случиться с пленными детьми, — это то, что их продадут европейцам. Что же касается мужчин, которых они встречают с оружием в руках, то в пылу