Поход - Князь Страница 29

На северо-запад от моста рисуем холмы, лес, дорогу… Дорога — такая… вьющаяся, тоже километров тридцать. Лес хвойный, высокий, ёлки рисуй, а не кроны. Всё, тут дорогу заканчиваем, влево не ездили. Рисуем озеро, с востока на запад вытянутое, метров триста на два километра, дом обозначаем. Да, локалку, название пишем — Штайр. Машина так называется, которая там нашлась. А в доме — стройматериалы. И от озера тянем тоненькую ниточку в сторону Волги — протока, а возле реки рисуем большой залив. Да, примерно так, там не лазили толком. А на том берегу Волги, вот, возле этого мыса, рисуем ещё домик, маленький, и пишем — блок-пост пидоров. Почему? Так назвать как-то надо. Не, я в хорошем смысле… Да потому что искали нас, но бестолково.

— Теперь поднимаемся по Волге километров семьдесят и рисуем вот так, — перехватил карандаш, нарисовал залив, речку, подписал — Ипуть, Карьер, нарисовал два холма, два домика, и подписал — «Ша!»

— Патамушта… Первое слово на русском, которое здесь услышал.

Потом — пунктиром — речку продолжил и обозначил ещё одну точку — Сицилия. Извините, — это всё. Подробности на телефоне, телефон у сталкеров.

Один пункт выполнили, теперь пошли общаться с армией.

С Русланом Бероевым, местным главкомом, зацепились мы надолго и всерьёз. И сидели уже часа четыре.

— Руслан, ты здесь командир, и решать только тебе. Моё мнение — не так должно быть. Система какая — кадрово- ополченческая принята?

— Почему ополченческая? Всё как и было раньше, есть костяк армии, кадровый состав, а при необходимости частичная или полная мобилизация.

— Ага, и ты их всех принимаешь, обмундировываешь, вооружаешь, разворачиваешь свой неполный взвод до роты…

— Не дави на мозоль, нет у нас таких возможностей.

— Вот и я тебе что говорю. Не, если тебе боец нужен, то без вопросов. Воевать надо — буду. Но командовать — извини. Вот ты мне всё Уставом тычешь, его, мол, кровью умные писали. Не надо из себя тупого службиста изображать, я как бы не лучше тебя это умею.

— С чего это лучше⁈ — взвился Бероев.

— Юноша, имейте уважение. Я ещё при руководящей и направляющей силе нашего общества служил, так что мне нужно было не просто дурака валять, а делать это идеологически выдержанно. Руслан, вот скажи мне, у нас когда Устав менялся? Когда получали по морде, кровушкой умывались и понимали, что написанное в мирное время — жизни не соответствует. Что ты на старое опираешься? Возьми, сам напиши, на основании того, что есть.

Я вообще не понимаю, против кого ты воевать собираешься? Твои Вооруженные Силы — они для наступления или обороны? Если для наступления — они слишком тяжёлые и незрячие. И не обеспеченные с флангов. А если для обороны — где она, эта оборона, планируется? В общем, вопросов у меня дофига. Расскажи, пожалуйста, ты сам как видишь.

— Мало ли, как я вижу. А смотрю, исходя из возможностей. Что позволяют. Вот тебя прошу — помогай, вписывайся, а ты в отказ.

— Руслан, да не могу я нормально вписаться. Ты — общевойсковик, тебя пять лет учили. А я кто? — «Пинжак», если по сути, зенитчик по образованию, к тому же со специализацией «контртеррорист». Вот закинули меня тогда в Африку — говорят, ты будешь в пограничной бригаде советником. Ага, бригада. Триста с копейкой личного состава. Не человек, личного состава. Человек — поменьше. Зато восемьсот с лишним километров границы. На одном фланге — горы, на другом — болота и мангры. И всё это удовольствие на самом большом минном поле планеты Земля. Прямо по классике: «Работа у нас тяжёлая, но грязная, зато низкооплачиваемая».

Но самое зашибись — нас никто не трогает. Армейцы не лезут, потому что мы — бригада пограничная, а это же КГБ в их понятиях. Контора не лезет, потому что мы — десантная. Нам по штату вертолёты прописаны. А десантники — потому что мы ещё и специального назначения. А эти нас вообще в упор не видят и за своих не признают. Вот и пришлось нам тогда своими силами чего-то делать, взяв за пример наши мотоманевренные группы на афганской границе. И неплохо получилось.

У тебя здесь живой пример — казаки, сам же рассказывал. Вот попробуй из своих «тяжёлых» сделать драгунов на технике, да с выучкой сталкеров, чтобы умели не только всем своим полным составом действовать, а тройками — вот это классно было бы. И почитай, если оно всё добываемо, про родезийскую лёгкую пехоту и Скаутов Сеулса. У них реально есть чему поучиться. Но это я так думаю. Решать тебе. Советом помогу, а делом — старый уже. Нельзя учить подчинённых, если не можешь толково сам показать. Так что, извини, в командный состав к тебе не могу — не те кондиции. Только рядовым по мобилизации.

И давай, заканчиваем на сегодня, нам ещё коменданта искать надо, поселят же куда-нибудь.

До дугина добрался только уже на следующий день. Пока заселялись (комнатку в гостинке Замка выделили), пока получали постельное, да шмоток нам немного подбросили, а то мы без сменки, то да сё… Вечером сталкеры в местную кафешку затащили, познакомили ещё с двумя, поговорили про обстановку в тех местах, где мы прошли, приколы со своей работы порассказывали, так день и закончился. Они скоро уходят всей компанией на глубокую разведку в новый район, так что возможный — с моим участием — выход на север, за Шпрее, откладывается на неопределённый срок. Потому что дальше генеральное направление — опять южное.

Разговор с Евгением Ивановичем вышел довольно простым. Если убрать «воду», звучало бы это примерно так (мы быстро на «ты» перешли):

— Работать будешь?

— Буду.

— Что умеешь?

— Токарь на уровне третьего разряда уверенно, фрезеровщик чуть попроще, но тут просто вспомнить надо, на резьбофрезерном — это детали вида шнеков любой сложности — пятый разряд, выше нет. А что умею хорошо и люблю — работа ремонтника отдела главного механика. Специализация, где знаю если не всё, то многое — плазморезки. Неважно, какое название. Ну и всё прочее, что на заготовительном участке имеется, но похуже. Гильотины, листогибы, пилы. Похуже — это если с ЧПУ. У