Под каменным небом. В глубинах пещер. Том IV - Николай Иванович Сладков Страница 28

— Хорошо, Григорян, возвращайся. Но будь осторожен — замечай следы, смотри на стрелки… Я пойду сам... Не впервой... — сердится Петров.

Странные следы

Последствия подводного взрыва были ошеломляющими: речка исчезла, скрывшись в нижние горизонты, свод бывших сифонов рухнул всей массой, приоткрыв грот сказочной красоты. В его свежих изломах засверкали зеленые флюоресцирующие огоньки.

— Природа открывает нам зеленую улицу, — шутит Боря. — А ну-ка полный вперед!

Но в душе его таится невеселая мысль:

«А что если мы не первые? Ведь какой-то человек нырял в сифон и добрался до зала, похожего на осьминога... Может, мы заблудились? Почему этот зал не встречался нам до сих пор?»

И тут его осеняет:

«Попытка проникнуть в сифон, конечно, не удалась: ведь шланг водолазной маски был оборван. Да и выступы в сифоне не сбиты. Значит, «Эн Бэ» проник в лабиринт каким-то другим, вероятно сухим, путем. Вот бы найти этот ход!»

Предположения Бориса, которыми он поделился с друзьями, подтвердились на шестнадцатом километре пути, после двадцатого по счету сифона: на высокой террасе, не затопляемой даже в половодье, показались следы. Так как в пещерах нет ни дождя, ни ветра, следы хорошо сохранились, и Коваленко сумел их «прочесть»:

— Шагал высокий, но не очень тяжелый... вероятно, худощавый человек. Он прихрамывает на левую ногу... Вышел этот человек из бокового хода. Вот и значок «Эн Бэ», а под ним — тюбик масляной краски.

— Боря, иди-ка сюда. «Эн Бэ» выходил на разведку не только вниз по реке — до сифона, но и вверх. Только...

— Туда, вверх, шаги сравнительно мелкие, спокойные... А обратно — крупные, да и размеры их разные... Каблук с силой вдавливался в глину. Человек бежал... Что его могло напугать?

Все трое тревожно всматриваются вдаль. Однако впереди не видно ничего движущегося, кроме торопливой реки; не слышно и подозрительных звуков.

— Просто, не выдержали нервы «Эн Бэ», — решает Снежков.

— Ух, как я испугалась!

— Напрасно. Он был один, а нас трое. Костя, пошли по следам. Не такый страшный черт, як його малюють!

Два фонаря гаснут, горит лишь один — у Бори. Четкая цепочка следов исключает поиски нужного направления, да и шел, видно, опытный человек. А вот обратно... Спотыкался... Даже упал.

Еще сотня метров, и впереди вырисовывается преграда. Она похожа на спину вымершего ящера, перегородившего необычайно высокий здесь туннель поперек. Вблизи — это монолитная стена с откосом, напоминающая плотину; высота ее метров двадцать! По трещинам в толще «плотины» сочится вода. И всюду между ленивыми струйками белеют какие-то нити, сплетающиеся в кружева.

— Да ведь это же гифы! Грибные гифы! — радостно восклицает Костя. — Очень примитивные, но все же растения. Первые на нашем пути...

Разведчики недр поднимают головы, Боря выключает свет: в темноте обостряется слух. Теперь вода не просто шумит, а звенит на все голоса.

«Вот так звучала она когда-то, когда нас не было. Так будет звучать и тогда, когда нас не будет, — настраивается на философский лад Костя. — Проходят годы... Капля льется за каплей, а в результате разрушается даже и камень. Горы и те не вечны... Они рождаются, стареют и погибают. Что же говорить про человека! Вечно одно лишь движение, не-прерывное становление форм... И верно ли мы поступаем, когда проводим резкую грань между живой и “неживой” природой?»

Приумолк и Боря. Он думает: «Какие приключения и находки ожидают нас за этой стеной?» У Лены на уме свое: пугающие и одновременно влекущие к себе опасности. Она подумывает, что нельзя больше спать беззаботно, как прошлой ночью. Нужно, чтобы на всякий случай горел «ночничок» на запасной батарее.

Когда Боря включает фонарь, он освещает изменившиеся лица. Как много можно иногда пережить за какие-то доли минут!

Отвратительные чудовища

Преграда преодолевается с молчаливой решимостью. Ее штурм завершается важным открытием: вот она, Костина мечта! На несколько сот метров в длину и до полусотни в ширину разлились перед ними воды неслыханного для Крыма пресного озера, созданного природой. Густо голубеющий под светом оттенок воды говорит о значительной глубине, а детали прибрежного дна — о прозрачности. Сверхчёткие отражения скал и зеркальный отблеск поверхности водоема, на которой иногда вскипают подозрительные волны, поражают наших исследователей.

Первой очнулась Лена. Тонкое обоняние девушки улавливает запах гнили, а слух — какие-то шорохи. Боря смеется над ее страхами:

— Не чувствую! Вероятно, у меня насморк и в ушах заложило. — Но, взглянув на тревожное лицо подруги, решает осмотреться. Яркий свет его фонаря нащупывает на берегу рубчатый шар, в полметра диаметром. Он постепенно разворачивается. Сомневаться нельзя: перед ними подземное животное...

По устройству надвигающихся друг на друга колец и по размерам оно похоже на южноамериканского броненосца. Но броня его так прозрачна, что просвечивает кишечный канал, набитый чем-то черным... Страшилище, по-видимому, не имеет глаз и находит себе дорогу с помощью щупальцев. Множество ног, выглядывающих из-под панциря, с трудом несут неуклюжее тело...

Пятясь назад от кошмарного чудовища, Лена спотыкается и вскрикивает. Но это — всего лишь ветка, торчащая в темном, почти черном, иле.

— Откуда она? — удивляется ей Костя, едва ли не больше, чем отползшему чудищу.

Заинтригованные, следопыты втроем освещают берег. Всюду валяются ветки, полусгнившие стебли и листья трав. То, что сначала приняли за те же гифы, оказалось удивительным лугом. Это была трава-альбинос