Этот обыкновенный загадочный дельфин - Супин Александр Яковлевич Страница 25

когтях, — после этого обучение может оказаться уже бесполезным. Гораздо эффективнее и безопаснее усвоить эту истину, наблюдая за поведением своих сородичей, спасающихся бегством при появлении хищника. Поэтому способность к подражанию возникла у многих животных и многим помогла выжить. Так что самое интересное — это не факт подражательного обучения сам по себе, а то, чему и в какой мере может обучиться таким способом то или иное животное. В дельфинариях не раз отмечались случаи, когда дельфины, наблюдая за выступлениями своих сородичей, усваивали все необходимые навыки до такой степени, что потом могли самостоятельно повторить всю программу. То есть усваивалось не просто определенное действие, а вся сложная последовательность команд, ответных действий, моментов ожидаемого поощрения и многое другое, что составляет трудную программу. И все это — только наблюдая за действиями другого дельфина, не отрабатывая задания на собственной тренировке.

В качестве забавного курьеза не могу не привести описание случая, произошедшего в одном из дельфинариев. Там выступали два дельфина одного вида — каждый со своей программой. Выступали уже давно, и их программы были отработаны безукоризненно. В один прекрасный день на очередном представлении тренеры были неприятно поражены тем, что оба дельфина — сначала один, потом другой — хотя и полностью отработали каждый свою программу, но при этом проявляли некоторые, заметные только для опытного глаза тренеров, признаки неуверенности: то чуть-чуть задержатся после подачи сигнала на выполнение очередного элемента программы, как будто раздумывая, действительно ли этот элемент нужно сделать, то прыжок чуть менее высокий, не такой красивый, как обычно. Конечно, такое поведение сразу вызвало сильное беспокойство: не свидетельство ли это болезни, или нервного срыва, или еще какого-то неблагополучия? Тем не менее обе программы были отработаны полностью, и оба дельфина получили заслуженные аплодисменты зрителей. И только по окончании выступления, когда исполнителей отправили «по домам», до тренеров дошло, что случилось. Похожих друг на друга дельфинов попросту перепутали! Перед представлением участников помещали в небольшие «стартовые» отсеки бассейна, откуда их поочередно выпускали уже в большой демонстрационный бассейн для работы; и вот по чьей-то ошибке каждого из них поместили не в тот отсек, где он должен был быть, а в тот, где должен быть его сосед. Ничего не подозревавший тренер, выпустив первого дельфина, стал подавать ему не те команды, которым он был обучен, а команды, предназначенные для его соседа. А потом то же самое проделал со вторым дельфином. Надо ли удивляться, что бедняги были несколько озадачены таким развитием событий? Но, как и подобает профессиональным артистам, они не стали выяснять на публике свои отношения с тренером, а добросовестно отработали, как могли, обе программы — каждый за своего соседа. И все это без единой предшествующей тренировки, только на основе наблюдений за работой другого сородича!

Но дельфины способны не только обучиться определенным действиям; не только, проявив инициативу и сообразительность, выяснить, что от них требуется. Они способны и научиться тому, что можно назвать обучением высшего порядка. Что это такое? Лучше всего объяснить это на примере историй вроде той, что произошла, например, в одном из океанариумов под названием «Театр океанической науки».

Зрителям там пытались не просто показать забавные трюки, а продемонстрировать весь процесс обучения дельфинов и взаимоотношения животного с тренером. Для этого решили показать прямо во время представления, на глазах у зрителей, как у дельфина вырабатывается новый навык. И вот на одном из представлений животного выпустили в бассейн, и… некоторое время ничего не происходило. Через несколько минут дельфину это надоело, он нетерпеливо хлопнул хвостом по воде — и тут же получил поощрение. После этого несколько минут опять ничего не происходило, и опять дельфин в раздражении хлопнул хвостом по воде и снова получил поощрение. Тут уж дельфин быстро сообразил, что к чему: ударил хвостом — получил рыбу и через несколько минут уже кружил по бассейну, шлепая хвостом, к восторгу зрителей, увидевших, как обучают дельфинов (но это еще вовсе не обучение высшего порядка, это только присказка к нему). А дальше происходило вот что. На следующем представлении решили повторить тот же номер — обучение животного в присутствии зрителей. Снова того же дельфина выпустили в бассейн. Он поплавал немного и начал хлопать хвостом — никакой реакции со стороны тренера. Разозлившись, он взвился в воздух и с шумом плюхнулся в воду, подняв фонтан брызг, — заслужил поощрение. Через несколько минут дельфин уже прыгал и плюхался в воду, как будто всю жизнь только тем и занимался, — опять же к полному восторгу зрителей. На следующем представлении его таким же образом научили хлопать по воде головой, потом — плавать брюхом вверх, потом… Весь смысл этой программы в том и состоял, чтобы каждый раз на глазах у зрителей заново учить дельфина чему-то новому. И обучение вели тем же методом: подмечали какое-то новое движение, сделанное воспитанником случайно, и поощряли его. Однако, каждый день обучая его чему-то новому, тренеры скоро столкнулись с проблемой: что же еще придумать для очередного представления, чему еще можно научить дельфина? Пришлось мобилизовать всю свою фантазию, подмечать малейшие нюансы в поведении животного, чтобы, поощряя их, выработать на их основе новый элемент поведения, но с каждым следующим представлением становилось все труднее и труднее создать таким способом что-нибудь новенькое.

Выход нашел сам дельфин. Однажды, когда его в очередной раз выпустили в демонстрационный бассейн на глазах у зрителей, он не стал ждать очередного поощрения за случайно подмеченное движение, а самостоятельно выдал целый каскад необычных элементов: разогнался, перевернулся на спину, поднял хвост и в таком положении несколько метров скользил по воде. И тренеры, и зрители дружно покатились со смеху, а дельфин получил вполне заслуженное поощрение и раз за разом стал повторять этот элемент, как будто всю жизнь плавал только таким образом. Следующее представление «артист» начал с того, что, резко взвившись в воздух, описал крутую дугу вверх брюхом (обычно дельфины выпрыгивают из воды, естественно, спиной вверх). И снова заслужил поощрение, после чего несколько раз повторил этот новый элемент.

Так и пошло. С этого момента тренерам уже не нужно было ломать голову и изощряться в попытках выработать новый навык: эту заботу взял на себя дельфин. На каждом очередном представлении он демонстрировал все новые и новые элементы поведения: то вертелся в воздухе, то плавал под водой вверх брюхом, то ввинчивался в воду, как штопор… По собственной инициативе дельфин вытворял такое, чего никогда не удалось бы выработать у него обычными методами. Вот это и есть самое интересное.