Анна Антоновская - Пробуждение барса Страница 47

Из темных глубин скученных лавочек выплывали пирамиды фруктов, восточные пряности, груды ковров, шелковой ткани, горы папах, седел, чеканное оружие, кованые сундуки, наполненные позументами, поясами, золотыми кистями и серебряными украшениями.

Запах кожи, яблок, сыра, пота, вина, навоза рвался из кривых удушливых уличек.

В амкарских рядах оглушал перестук молотков, придающих разнообразные формы медным котлам, кувшинам, кастрюлям, блюдам, кофейникам и подносам.

Шипели в харчевнях сочные куски баранины, в овальных котлах томился пилав, на раскаленных жаровнях плавало в масле сладкое вздутое тесто. Вокруг толпились с красными лицами приезжие и местные торговцы. Торопливые глаза следили за вертящимся шампуром.

В угловом духане взвизгнула зурна, полилось пение. Аромат вина, хеши и проперченного шашлыка гостеприимно указывал на вход в духан «Золотой верблюд».

В дальней сводчатой комнате, облокотившись на низкий столик, сидели два пожилых грузина в расстегнутых чохах и широких, волнами спадающих к мягким цаги шарвари. Они нехотя прихлебывали из глиняных чашечек вино. Образцы кожи, железа, готовых стремян лежали на стоянке.

Напротив за отдельным столиком, аппетитно поедая жареную курицу, приправленную орехами, и запивая янтарным вином, незаметно следил за говорившими Али-Баиндур — человек с шафрановым лицом, обрамленным черной бородой. На богатой черкеске играло золотое оружие.

— Значит, Бежан, через неделю пятьсот штук готовы будут, половину вырежем узором, половину так возьмешь.

— Что ж, можно; дешевле посчитаешь.

— Все дешево любите. Богатые амкары, а торгуетесь, как зеленщики.

— Э, Сиуш, вы тоже не бедные. Пожалуйста, для царского седла из толстого серебра стремена сделай, у царя Георгия тяжелая нога.

— Рука тоже ничего… Хорошо, с войны вчера вернулся, — поморщился от глотка вина Сиуш, — много работы будет. Сколько лошадей вели, сколько пленных гнали… Пах, пах, пах… Жаль, для них уздечки не нужны.

— Не ты один несчастный, Сиуш, седла им тоже не нужны.

Бежан с досадой отодвинул чашу.

— Все работой сыты будут, давно не было такого горячего времени. Вот новые котлы, подносы, кувшины велели принести в Метехи. Амкарство медников большой доход получит…

— Нам тоже кожаные кисеты велели в Метехи нести, царь марчили дружинникам будет раздавать, — вздохнул Бежан.

— Все раздает дружинникам, князьям, только амкары ничего не получают, да еще сами подарки должны нести. Налог плати, за товар плати, туда, сюда, ничего не остается…

Сиуш брезгливо выплеснул на пол вино и шумно поставил чашу на стол.

— С ума сошел сегодня Пануш. Кизил в кувшине раздавил, что ли?..

— Уксус, ишачий сын, вместо вина продает, а монеты на зуб пробует.

— Вижу, вам духанщик испортил день… Черкесского князя Али-Баиндура угощение.

И он налил в чаши вино из своего кувшина.

Амкары услужливо пододвинули скамью Али-Баиндуру. Рассыпаясь во взаимных пожеланиях, чокались и, с наслаждением вытирая усы, шумно ставили чаши.

— По делу к нам приехал, уважаемый князь?

— Немного по делу, немного на праздник посмотреть. Молодец царь Георгий, хорошую охоту туркам устроил. Теперь Иран не мешает ущипнуть.

— Э, князь, зачем щипать? Мы первые не лезем, а к нам придут, не спрячемся. Не всегда война удачна. Страна разоряется, заказов мало. Нет, с Ираном дружить надо. Прошлую пасху исфаханский купец приезжал, немножко на тебя был похож… Большой караван разных изделий увез.

Да, уважаемый князь, в Иране железа мало, большие заказы берем… Вот пять лет новых людей в амкарство не принимали, а весной пришлось принять, много работы, сами не успеваем… Да, праздник веселый будет, хорошо сделал, что в Тбилиси приехал.

— А вы тоже собираетесь праздновать?

— Конечно, собираемся, — вскрикнули в один голос Бежан и Сиуш, — завтра увидишь! Базары закроются, все амкары в праздничных одеждах на Ванкскую площадь придут. Мелик с купцами, с нацвали и гзири, — весь город пойдет царя поздравлять.

— Каждое амкарство по своему ремеслу подарки понесет…

— Впереди каждого амкарства собственное знамя, а потом на бархатных носилках подарки… Вот наше амкарство белое сафьяновое седло с золотыми звездами приготовило.

— А вы что понесете, подковы? — чуть улыбнулся Али-Баиндур.

Заметив улыбку Баиндура, Бежан рассердился.

— А по какому делу, уважаемый князь, приехал?

— Хочу для своего аула седла и сбрую закупить.

Амкары быстро переглянулись. Лица покраснели, движения сделались гибче, пальцы беспокойно пощипывали бороды.

— Позволь, высокочтимый князь, ответное угощение поставить.

Опять быстро переглянулись, и Сиуш бросился в другую комнату, где продолжала визжать зурна. Вскоре на столе шипела баранина, появился кувшин с янтарным вином. На медном подносе подали овечий сыр, зелень и горийские яблоки. Амкары наперебой угощали «князя».

— А много у вас, почтенные амкары, готовых седел и уздечек имеется?

— Много, князь, на три тысячи лошадей наберем, а если больше нужно, ждать не заставим. Я — уста-баши нашего амкарства, люблю, чтобы кипела работа.

— Я тоже, высокочтимый князь, уста-баши, — вставил Сиуш. — Чеканной сбруей Сурамское ущелье заполним и еще на хорошего коня останется.

— А не знаете ли, уважаемые уста-баши, найдется ли здесь оружие и сукно? Ардонскую конницу думаем вооружить… Беспокойные у нас соседи.

— Оружия не очень много, — покосившись на золотую шашку, ответил Сиуш. — Мечи и шашки на войну взяли, а кинжалы есть. Насчет сукна и шелка купцов спроси. У Вардана Мудрого все найдешь — умеет торговать: когда все тюки зашивают, он развязывает. Хурджини кожаные не возьмешь ли, князь? Прошлый месяц хороший товар достали.

— Хурджини тоже возьму… Поговорить надо… Где живете?

В комнату вошел толстый духанщик и медленно стал убирать кувшины.

— На улице новостей нет, Пануш?

— Какие новости! Ничего нет! Вот только вся улица запружена. Караван с турецким золотом в Метехи идет, много дружинников. Еще вина дать? Шашлык, может быть? Только что молодого барашка зарезал…

Но Али-Баиндур, с усмешкой взглянув на Пануша, быстро встал. Амкары, схватив папахи, бросились за ним на улицу.

Огромный караван верблюдов и коней, отягощенных тюками, коваными сундуками, плетеными корзинами, в плотном кольце дружинников медленно передвигался по запруженным улицам.

Впереди, сопровождаемый начальниками, ехал Ярали, сбоку гарцевали азнауры, позади каравана тянулись ностевцы во главе с Саакадзе. Тваладцы, держа наперевес копья, замыкали караван.