Искра божья - Елена Глазырина Страница 46

Снова раз-другой ударила кирка, высекая яркие искры, падавшие на ворох истлевшего тряпья. Потянуло дымком. Джулиано упал на колени и стал аккуратно раздувать тлеющие лохмотья. Спустя бесконечно долгое время ему удалось запалить свечной огарок.

Бережно прикрывая трепетное пламя ладонью, Джулиано осторожно поднял свечу над головой. Тёплый дрожащий огонёк мягко осветил картину случившихся в крипте разрушений. Четыре ближайших саркофага треснуло под градом сверзившихся камней. Парочка свалилась набок, и из них торчали изломанные человеческие останки вперемешку с ветхой бронёй и золотыми украшениями. Низких каменных сводов у дыры в потолке больше не существовало, впрочем, как и самой дыры. Весь потолок у дальней стены обрушился, похоронив под завалом всякую надежду на спасение.

На подгибающихся ногах юноша подошёл к каменному оползню и, прилепив свечку к крышке уцелевшего саркофага, попробовал раскачать обвалившиеся плиты и осколки, чтобы разобрать завал.

За этим занятием Джулиано в кровь изодрал пальцы, но ему удалось отвалить лишь с десяток небольших булыжников. Крупные сидели плотно и не поддавались его усилиям.

Свеча неумолимо истекала восковыми слезами отчаянья, расплываясь тёплой лужицей безнадёги.

Сколько у него осталось времени, пока она не сгорит полностью? И сколько он сможет протянуть здесь один во мраке, пока не сойдёт с ума или не умрёт от голода и жажды?

Де Грассо огляделся. Разбитые усыпальницы манили золотой роскошью и богатством забытых эпох. Драгоценные камни таинственно переливались в живых лучах догорающего светоча. От скуки, безделья и желания разогнать тягостные мысли Джулиано решил покопаться в императорских гробах. Ничуть не смущаясь пустых черепов и иссохших костей, юноша с любопытством ковырялся в безмолвных останках. Он без зазрения совести примерил понравившиеся ему кольца, повесил на шею несколько золотых цепей и, наконец, извлёк на свет древний обсидиановый нож с костяной рукоятью.

Джулиано вытер пыльное лезвие о грязную рубаху, чуть не порезав палец. Лезвие было чертовски острым и хищно сверкало в отблесках свечи чёрными гранями. На костяной рукоятке вокруг пузатого котла плясали полуголые люди. Дикие коты, козлы, псы и ястребы склоняли перед ними головы. Из котла торчали две тонкие не то звериные лапы, не то человеческие руки.

Покрутив оружие в руках, юноша засунул его в пустующие ножны. Свой верный старый нож, принадлежавший некогда дону Эстебану — его отцу, Джулиано оставил у неподатливой крышки первого саркофага, покоящегося теперь где-то под каменным завалом.

Тусклый огонёк свечи трижды мигнул и окончательно угас, погрузив крипту в первозданный мрак. Юноша постоял немного, как бы в оцепенении, и затем опустился на каменный пол, тяжело привалившись взлохмаченной головой к шершавой стенке гроба.

Чтобы избавиться от жажды, мучавшей его, Джулиано постарался заснуть, уткнув голову в колени. Его разбудила сосущая пустота в желудке. Юноша попытался облизать пересохшие губы, но слюна закончилась. Он встал, прошёлся вдоль саркофага, разминая затёкшие ноги. Мрачные предчувствия и мысли терзали его. Джулиано пробовал молиться, но молитва не утешала.

Хватит ли ему решимости пробить себе голову киркой и прекратить мучения?

Джулиано отчётливо представил, как стальное жало пробивает ему кость, и тёмная густая кровь стекает с виска на лицо, собирается лужицей под слипшимися кудрями…

Юноша стиснул кулаки, усилием воли отгоняя прочь страшный навязчивый образ смерти. У него ещё есть время. Он может подождать. Главное — рассчитать всё так, чтобы в конце остались силы на один последний удар!

Джулиано лёг на гладкую крышку саркофага и забылся тревожным горячечным сном, не приносящим облегчения голове и отдыха измученному телу.

Де Грассо открыл глаза. Вокруг по-прежнему царил непроглядный мрак. Сухой застоявшийся воздух давил на грудь. Чудовищно хотелось пить, а пустой желудок сводила жёсткая судорога. Он с радостью отдал бы сейчас все сокровища императоров за один единственный глоток грязной воды из лужи.

Джулиано коснулся рукой отполированной рукояти кирки. Ласково погладил её точно любимую женщину.

— Скоро. Скоро придёт твоё время, — чуть слышно прошептал он.

Перед глазами прошла череда бледных лиц убитых им людей: Бертольдо, Перуджино, Арнольфини, заколотый Диего Кьяпетта и его неповоротливые слуги. Сверкающая монетка счастья из дома плотских утех безостановочно крутилась, встав на ребро; девятка сменялась куртизанкой, куртизанка девяткой. Девочка, снятая с виселицы, помахала обрезанным концом верёвки. Тело мёртвой женщины под стеной Самоубийц повернуло к нему красивое лицо сеньоры Лацио и оскалилось в беззубой улыбке приговорённой к сожжению старухи.

Джулиано вздрогнул и открыл глаза. Он схватил кирку и с яростным остервенением теряющего рассудок, принялся высекать ей искры на груду ветхих тряпок, всё ещё лежавшую на полу у саркофага. Древняя ветошь нехотя занялась, окрашивая крипту багряными отблесками Инферно.

Джулиано вспомнил, что в одном из гробов он видел сухие пергаментные свитки. Лихорадочно выкидывая на пол иссохшие костяки, юноша радостно схватил первый попавшийся свёрток и сунул его в коптящую груду. Крипту озарило жадное весёлое пламя. Гротескные смоляные тени заплясали на неровных каменных стенах и мраморных саркофагах.

Джулиано с безумной улыбкой смотрел на горячие язычки, танцующие у самой его ладони, пока не обжёгся и не выронил остатки бумаги на пол. Не дожидаясь, когда она потухнет, юноша поджёг новый свиток. Тонкий дымок дотлевающих страниц поднялся под самый потолок и слабой струйкой потянулся куда-то за спину де Грассо, во мрак крипты.

Джулиано очумело схватил подмышку кипу свитков, подобрал кирку и устремился в дальнюю, неразведанную часть подземелья. Он долго бежал по длинному тоннелю вслед за стелющимся под сводами дымом, спотыкался, падал, вставал и снова бежал. Жёлтые черепа в истлевших саванах таращились ему вслед пустыми глазницами и скалили гнилые зубы с вырубленных в стенах крипты полок. Липкая паутина и сор запутались в волосах и одежде юноши.

Когда первый пергамент ожёг де Грассо пальцы, он свернул в узкий боковой лаз, идущий с чуть заметным уклоном вверх. Утвердившаяся в сердце надежда придала Джулиано сил. Он понёсся вперёд, как молодой олень, почуявший выход из охотничьего загона с флажками.

Ещё один свиток догорел у развилки из трёх одинаковых арочных коридоров. Юноша мгновение помедлил, настороженно вглядываясь в немую черноту зияющих ходов, затем, ощутив на лице слабое дуновение ветерка, избрал правый.

Дневной свет ярко вспыхнул за поворотом каменного коридора. Безумно счастливый Джулиано обрадованно бросился к ослепительной солнечной полосе, которой оканчивался ход. Взобравшись на осыпающийся завал, юноша лихорадочно протиснулся сквозь упавшие и перегородившие выход гранитные балки. Ласкающий утренний свет обнял его за плечи. Легкие наполнились сладким пьянящим воздухом и ароматами недавно миновавшей