Поль Феваль - Лондонские тайны Страница 42

Глава сорок первая

НЕОЖИДАННЫЙ ГОСТЬ

— Обе выпили! Обе выпили! — вскричала хозяйка, дернув за руку своего мужа, который храпел перед камином.

— Что такое? Что произошло? — спросил, протирая заспанные глаза, мистер Груфф.

— Что произошло, негодный пустой мешок, что произошло? — передразнивала почтенная хозяйка своего супруга. Да вот что произошло: дочки лорда напились водочки мастера Боба.

— Напились, мой друг?

— Напились, и терпеливо будут поджидать своего папашу, который между тем охотится теперь себе где-нибудь в шотландских горах.

— Охотиться теперь уже поздно.

— Поздно не поздно, но штука-то в том, что в то время, как дочки ждут отца, его надо искать в двухстах милях от…

С шумом растворившаяся дверь прервала слова хозяйки. Мужчина, закутанный в шотландский плащ вошел в комнату.

Мистрисс Груфф опустилась на скамью.

— Лорд! — с ужасом прошептала она. — Сам дьявол принес его сюда!

Человек, который так неожиданно вошел в гостиницу, был, по-видимому, лет пятидесяти пяти. Бледное лицо его ясно носило на себе следы целого ряда неизлечимых страданий, жестоких мучений и борьбы диких, необузданных страстей.

Вид он имел озабоченный и печальный, но печаль его не принадлежала к числу тех, которые являются вследствие случайной неприятности и которые улетучивается при первом радостном луче; это была печаль постоянная, следствие продолжительных и беспрерывных горестей.

Большие, прекрасные его глаза лежали в глубоких впадинах; на лоб, покрытый морщинами, ниспадали редкие, серебристые волосы; рот, прекрасно очерченный, оканчивался по обеим сторонам глубокими морщинами верными знаками страданий, горестей и глубокого уныния.

В характере искусных лгунов — старание как можно ближе подходить к истине. Верный этому принципу Боб Лантерн завлек молодых девушек, несчастных сестер, именно в ту самую гостиницу, где имел обыкновение — во время своего приезда в Лондон — останавливаться Энджус Мак-Ферлэн. Неожиданное его появление поразило хозяйку гостиницы невыразимым страхом, а ее супруг бессмысленными глазами уставился на гостя и нервно теребил свои рыжие бакенбарды.

Мак-Ферлэн не заметил смущения своих хозяев, он поспешно сбросил с себя плащ и подошел к камину.

— Я устал, — сказал он, — приготовьте мою комнату.

— Вашу комнату! — повторил мистер Груфф. — Признаться, лорд Мак-Ферлэн, сегодня я не ожидал вашу милость, право, не ожидал!

— А что? Разве комната моя занята?

— Занята? Благодарение Богу, в нашей гостинице не одна только комната. Комната вашей милости…

— Друг мой, не болтай! — оборвала его супруга, которая тем временем успела прийти в себя и уже улыбалась. — Ах, какой сюрприз вы нам сделали. Как ваше здоровье? Какие новости?

— Я нездоров, — холодно отвечал гость, — и не имею никаких новостей. Приготовьте же поскорее мою комнату!

— Извольте видеть, — отвечала хозяйка, — мы имеем маленький промысел, и комната ваша завалена теперь тюками.

— Уберите их! — перебил нетерпеливо Мак-Ферлэн.

— В нашей гостинице имеются и другие комнаты, — сердито проворчал хозяин.

— Друг мой, — сказала жена, — я уже просила тебя, чтобы ты помолчал. Кажется, его милость имеет полное право выбирать для себя ту комнату, которая ему нравится. Подождите немножко, лорд Мак-Ферлэн. Через какие-нибудь полчаса все будет готово. Не прикажите ли подать вам пока покушать?

— Я буду ужинать в своей комнате, — отвечал лорд.

— Постарайтесь поскорее очистить ее!

— Весь дом наш к вашим услугам, сэр, — возразила с непоколебимой любезностью хозяйка. — Сию минуту все будет готово!

Проходя мимо мужа, она шепнула ему: «Займи его здесь, а когда услышишь мой кашель, приходи наверх».

Хозяйка вышла из комнаты. Энджус Мак-Ферлэн опустился на табурет против камина.

— Сегодня чертовски холодно, — заговорил мистер Груфф, который помнил приказание жены занять постояльца. — Чертовски холодно! Ваша милость, может быть, на это возразите, что теперь такое уж время. Конечно, это совершенная правда, но ведь нужно и то сказать, что и холод холоду рознь. Гм… Иногда ведь и зимами бывает тепло, даже, можно сказать, очень тепло… Не прикажете ли табачку, мистер Мак-Ферлэн?

Он протянул лорду руку с табакеркой и тут только заметил, что тот совсем не слушал его. Мак-Ферлэн сидел, сложив руки на коленях. Голова его опустилась на грудь, глаза были неподвижно устремлены на густой дым, подымавшийся от каменного угля и вылетавший в трубу. На его лице теперь было еще более мрачное выражение, брови нахмурились, грудь тяжело подымалась.

— Мак-Наб! Мак-Наб! — проговорил он, наконец, задыхающимся голосом. Бедный мой брат! Судьба решила: своею кровью я должен отплатить за тебя! Но мне нужна твердость, чтобы нанести удар. О, почему я так его люблю!

Глава сорок вторая

СОН СЕСТЕР

Между тем мистрисс Груфф опять приложила глаз к замочной скважине той комнаты, в которой находились молодые девушки. Едва только они успели выпить эля, как водица Боба, подлитая в него, начала оказывать свое действие. Водица эта была ничто иное, как сильные сонные капли.

Какое-то невыразимо приятное ощущение стало проникать в сердца девушек. Анна тихим голосом стала напевать шотландскую песню, Клара по обыкновению погрузилась в мечты и в первый раз луч надежды проник в ее душу. Потом обеим сестрам представилось, что пол начал качаться под ногами их, как корабль, плывущий по легким волнам моря.

Анна, счастливо улыбаясь, закрыла глаза.

Клара вдруг побледнела и стала противиться одолевавшему сну. Страшное подозрение блеснуло в ее уме. Употребив необыкновенные усилия, она встала. Грудь ее подымалась высоко, глаза горели. Она, как воинственная амазонка, готова была сразиться с невидимым, неизвестным врагом.

Но напряжение еще более ослабило ее и ее взгляд случайно упал на Анну, которая, все еще улыбаясь, уже опустила прелестную головку на спинку кресла. При взгляде на нее как бы электрический удар поразил Клару. Обессиленная, она опустилась в кресло и заплакала.

— Бедная Анна! — произнесла она едва слышным голосом.

— Я уж давно, давно люблю его… сказала Анна, не открывая глаз и не переставая улыбаться, — давно уже, Клара!

— Отец! Отец! — вскричала Клара, преодолевая тяжелый сон, мало-помалу овладевавший ею. — Защитите, спасите дочь вашу! Пусть я погибну, но спасите Анну!

— Благодарю, благодарю вас, папа, — говорила Анна, протягивая вперед руку. — Мое счастье будет вашей наградой. Стефан любит меня, а я… я… завтра моя свадьба, он узнает, как я его люблю!