Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию - Гай Джон Страница 23

Клод довольно быстро усвоила, что сохранить достоинство в ее положении можно только не поддаваясь чувству ревности. Гарантией незыблемости ее положения была принадлежность к королевской династии и ее плодовитость. Родив семь детей примерно за такое же количество лет брака, она упрочила свои позиции. Поскольку ее союз был браком по расчету, она понимала, что ей вряд ли стоит протестовать против измен мужа. Какой смысл в том, чтобы изводить себя ревностью и лишиться тех благ, которые она имела в статусе королевы?

К тому же она нашла пример для подражания. Если Франциску было угодно выступать в роли Юпитера, то она избрала для себя образ Эсфири, добродетельной жены ветхозаветного царя Артаксеркса, чья преданность, верность и чистота контрастируют с дурными поступками мужчин. Выбор Клод был неслучаен: Эсфирь служила примером высокой нравственности и для ее матери. В роскошном, богато украшенном издании «Жизнеописаний знаменитых женщин» Дюфура, принадлежавшем Клод, есть цветная миниатюра, выполненная парижским художником-иллюстратором Жаном Пишором, на которой Эсфирь в облике французской королевы в окружении фрейлин склонилась в молитве перед троном Артаксеркса, в то время как он касается ее золотым скипетром, как бы признавая ее неуязвимость35.

У королевы Клод были земельные владения, высокое положение, дети, любимый дворец в Блуа с богатой библиотекой, коллекцией гобеленов и других драгоценных предметов искусства – большего ей было не нужно, и большего она не желала.

6. Фрейлина королевы

В отличие от Генриха VIII, чей двор в зимние месяцы размещался в одной из так называемых «постоянных резиденций» вдоль Темзы и всегда был готов принять короля со свитой, а летом сопровождал его во время поездок по стране, Франциск I выезжал чаще и на более дальние расстояния по всей Франции. Когда королева Клод покидала Париж, она, как правило, отправлялась в свое излюбленное место – долину Луары. Там вместе с фрейлинами она останавливалась в Блуа или Амбуазе, в одном из двух старейших замков (см. Приложение 2). Можно с уверенностью говорить о том, что жизнь Анны полностью зависела от Клод, поскольку иного места пребывания, кроме как при дворе королевы, у нее не было. Там, где находилась Клод, была и Анна. Есть мнение, что Анне по наследству досталась недвижимость в приходе Бри-Конт-Робер в двадцати милях от Парижа или в местечке Брии-су-Форж между Парижем и Шартром, но это не более чем домыслы1.

Первая длительная поездка Анны началась в 1515 году вскоре после ее приезда в Париж. 24 апреля Франциск, Клод и Луиза Савойская со штатом придворных отправились в Блуа: сначала они спускались по Сене на королевских барках, а потом ехали в каретах и верхом до Луары, медленно катившей воды меж вольготно раскинувшихся берегов. Сойдя на берег 23 мая неподалеку от Блуа, они торжественно проехали через город и поднялись в замок, окруженный прекрасными садами и террасами2.

Спустя две недели Франциск уехал. Ему не терпелось оставить свой след на политической карте Европы, вернув власть в Милане. В этой связи он отправляется в военный поход через Альпы. Регентом он назначает свою мать, Луизу Савойскую, и оставляет беременную Клод с фрейлинами в Блуа, где 8 августа королева рожает дочь, которую в честь бабушки назовут Луизой3. Франциск быстро добрался до Пьемонтской равнины и направился к Турину. Перейдя через реку Тичино, французское войско разбило лагерь у Мариньяно (сегодня этот городок называется Меленьяно) на подступах к Милану. В масштабном сражении 13–14 сентября между силами Франциска и швейцарским войском, которое состояло на службе антифранцузской коалиции, герцог Миланский Массимилиано Сфорца потерпел поражение и был взят в плен, а Франциск получил во владение большие области Пьемонта и Ломбардии. Прекрасно понимая, что власть над этими землями можно удержать только при поддержке Святого престола, он отправился в Болонью, чтобы встретиться с папой Львом Х и восстановить с ним отношения, ущерб которым в свое время нанес Людовик XII, ставший одним из организаторов собора в Пизе[43]. В историческом мирном договоре с папой – конкордате[44] – Франциск согласился на восстановление верховенства власти папы во Франции при сохранении королевской юрисдикции в решении спорных вопросов, касающихся церкви, кроме того, он дал обещание поддержать папу в крестовом походе против Османской империи, если Бог подарит ему сына.

Обсуждая победу с французским послом в Лондоне, Генрих не скрывал своего недовольства. Екатерина, напротив, проявляла дальновидность. Ее отец, Фердинанд, был уже далеко не молод, и после его смерти ее племяннику Карлу по наследству полагались владения, прилегающие к ранее полученным им Нидерландам, а также Испания. Екатерина полагала, что маятник политических сил в Европе вновь качнется в сторону Испании и Габсбургов, Франция же утратит свой политический вес4.

В конце октября Клод и Луиза Савойская, с нетерпением ожидавшие возвращения Франциска, покинули долину Луары и вместе с двором (Анна была в числе фрейлин) и экипажами, нагруженными багажом, двинулись в путь в надежде встретить короля в Марселе или в Экс-ан-Провансе. Сделав по пути несколько остановок в Лионе, Оранже и Авиньоне, они посетили гробницу святой Марфы, сестры Лазаря, которого, согласно Евангелию от Иоанна, Христос воскресил из мертвых5. По-прежнему не имея новостей от Франциска, они отправились в Экс, древнюю столицу Прованса. По пути они посетили место, где покоились останки двух жен-мироносиц, известных тем, что они присутствовали при распятии Христа: Саломии и Марии Иаковлевой. К концу года жена и мать Франциска I уже были в Сен-Максимен-ла-Сент-Бом, где находилась усыпальница Марии Магдалины – третьей из жен-мироносиц, присутствовавших при распятии. Примостившийся у подножия горного хребта, этот город со средневековой базиликой стал местом паломничества с того самого времени, как там был обнаружен склеп, в котором находился череп святой.

Войдя в базилику, Клод и Луиза в сопровождении фрейлин спустились в склеп и принесли молитвы перед останками святой. Клод была настолько тронута увиденным, что сделала щедрое пожертвование – в течение десяти лет на нужды храма должны были выделяться 200 ливров в год. Следующий день Клод посвятила осмотру грота или пещеры, в которой святая провела свои последние дни; эта пещера находилась на верху скалы, и Клод взбиралась туда в течение двух часов по уступам заросшей лесом крутой тропы, которую поспешно привели в порядок местные работники, готовясь к приезду монарших особ. Там Клод снова проявила щедрость, пожертвовав средства находившемуся поблизости доминиканскому монастырю и на строительство ворот к пещере6.

Совершенные поездки побудили Луизу обратиться к францисканскому капеллану Франсуа де Мулену де Рошфору с тем, чтобы он изучил существовавшие легенды о Марии Магдалине и проверил, насколько правдоподобно все, что рассказывали о ее деяниях. Среди чудес, якобы совершенных по молитвам святой, упоминается освобождение узников из тюрьмы, исцеление от слепоты, спасение от кораблекрушения и обещание вечного спасения даже после неправедной жизни. Опасаясь браться за столь крамольное дело, де Мулен обратился к своему учителю, богослову Жаку Лефевру д’Этаплю[45], который считается зачинателем евангелической Реформации во Франции. Он смело занялся расследованием и, сверив свои находки с текстами из Евангелия, пришел к выводу, что Мария Магдалина – скорее всего, собирательный образ, воплотивший в себе несколько персонажей, а приписываемые ей чудеса – в значительной степени выдумка. В Амбуазе и Париже Лефевр встречался с Клод и Луизой. В этих беседах, которые носили характер импровизированных семинаров, участвовал также его протеже, Дени Брисонне – епископ-реформатор из Сен-Мало, старший брат почитаемого Лефевром кардинала Гийома Брисонне, тоже известного скептическим отношением к чудесам святых. Весь двор был занят бурным обсуждением темы, и Анне даже не нужно было специально подслушивать, потому что, пока Лефевр или Брисонне вели богословские беседы в покоях королевы, ее фрейлины сидели там же, удобно расположившись на пуфиках. Все увиденное и услышанное в дальнейшем сформирует ее отношение к реформам, а в своих взглядах на религию она всегда будет опираться на пример Франции7.