Проклятие рода - Шкваров Алексей Геннадьевич Страница 23

Вздохнул Тихон, но делать нечего, надо татарина будить, да побыстрее сладить с ним.

- Эй, сотник! – Толкнул его в плечо раз, другой. Охрюта зашевелился, промычал что-то, но голову поднял, обвел всех помутненным глазом. – Вставай давай, просыпайся. – Тихон опять потрепал его за плечо. Сотник мотнул головой, плечами повел, как бы руку пытаясь сбросить. – Нашел я тебе покупателя! – торжествующе объявил ему Густяк.

- А? Что? Кого? – Не мог никак вникнуть татарин. Взглядом с трудом обшаривал комнату. Наконец, уткнулся в Любаву и… протрезвел вмиг – Шигону вспомнил, зачем послали его сюда.

- А? – повторил, - Кто? Кто покупатель? – на Тихона теперь смотрел.

- Да, вот! – Новгородец рукой в другую сторону показал – Купец истинный из земли свейской к нам прибыл. Скоро назад пойдет, с ним она и поедет.

Татарин пытался внимательно рассмотреть о ком сейчас шла речь. Прищуривался, но кроме копны седых волос в полумраке горницы различить не мог.

Но и Тихон ему времени на раздумья не оставлял:

- Ты цену давай оглашай! Торг начнем, после купчую составим и по рукам ударим, коль сойдемся. Деньги получишь, да и путь, хозяин поди заждался.

Упоминание о Шигоне подстегнуло сотника. Чего тянуть-то, в Суздаль еще гнать надобно обратно. Шигона приказал чтоб быстро, одна нога здесь, другая там, вернуться и охранять велено опальную Соломонию.

- Ты цену-то называй! - Гнул свое Тихон. Свен сидел, прямо как и девушка, застыв в неподвижности. Густяк настороженно посмотрел на одну, потом на другого, но важнее было разобраться с татарином. Тот напряженно думал, что сказать. Как-то он раньше-то не сообразил, надо было у хозяина что ль спросить, сиди теперь, майся. Почем отдавать-то, бес его знает! Да этот еще торопит. Глазки татарина в щелки превратились, закряхтел от раздумий тяжких. Потом, была не была, брякнул:

- Пятьдесят!

- Чего пятьдесят? – быстро спросил новгородец.

- Чего-чего, - передразнил его татарин, - гривен! Вот чего!

- Гривен… - теперь пришла очередь новгородца повторить за ним изумленно.

- А что? – неуверенно произнес Охрюта. Глазки-щелки приоткрылись, настороженно смотрели на купца. Переборщил что ль…

- А то, что пятьдесят гривен это вот столько… – руками показал Тихон, - серебра. Пятьдесят гривен это пять рублей московских… Слушай-ка, - купец присел с ним рядом, стараясь не вдыхать носом тяжелый дух, исходивший от татарина, - ты, я вижу, в делах наших не силен. Твое дело воинское… - Охрюта кивнул удрученно, - но тебя-то ко мне небось почему послали? – И сам ответил:

- Потому что на весь Новгород мое имя честное известно. Так?

- Ну так! – Опять кивнул Охрюта, но смотрел настороженно.

- Тебе небось хозяин еще наказ дал, чтоб и по-быстрому, и не за дешево. Так?

Как мысли читал! Охрюта даже поразился. А купец не спускал с него внимательных глаз.

- Цена твоей девке гривна одна! Ну, две! Но, - видя, как глазки-щелки расширяться стали, добавил, - мы поступим по-другому… В купчей напишем пять гривен, а дадим шесть, одну тебе – за службу! Надо ж и себя возблагодарить? Ну? Согласен? – новгородец впился прямо в татарина.

Охрюта заерзал на лавке. Глазки забегали, с одной стороны не продешевить бы, с другой, все чин чинарем предлагает купец. Да и про имя его Охрюте на наместническом дворе верно молвили.

- По рукам? – Не отставал от него купец.

- Вот бес, привязался! – думал про него неприязненно татарин. _ Да куда деваться-то?

- А купец-то свейский? – Из последних сил уже спросил Охрюта, вспомнил еще один наказ Шигоны.

Тихон быстро повернулся к Свену и сказал по-шведски:

- Свен, быстро говори что-нибудь на своем языке! И еще я назову тебя Нильсом Свенсоном для него. Потом объясню! Ну не молчи же, Свен! – почти умолял его Густяк, видя, что старый друг еще пребывает в оцепенении. Даже Охрюта напрягся в ожидании.

Нильсон очнулся наконец и хрипло пробормотал:

- Что ему от меня надо, Тихон? Что он хочет услышать?

- Ну? Доволен? – Густяк повернулся к татарину. – Свейский купец, зовут его Нильс Свенссон. Родом с острова Готланд.

- Так свейский или с острова? – Охрюта прицепился к последнему слову.

- Какая тебе разница. Это одно и то ж. Только Готланд сейчас под датчанами, кажись, но живут там свейские купцы. Испокон века с нами торгуют. У них там то одно королевство, то два. Сами разобраться не могут. Да свейский он, свейский… - подбодрил Охрюту, видя, что тот еще колеблеться. – Ну, по рукам? – И протянул ладонь татарину с омерзением думая, что сейчас коснется его грязной лапы.

Охрюта нерешительно стал поднимать руку. Густяк не дожидаясь подхватил ее в воздухе и крепко запечатал в своей.

- Вот так! Свершилась сделка! – И не давая передышки, крикнул:

- Ермей! – Вынырнул приказчик. – Дуй к дьякам в избу приказную. От меня скажешь! Оформишь сделку. Продавец… э… имя твое, как?

- Сотник Охрюта. – буркнул татарин, еще до конца не поняв, правильно ли все он сделал.

- А зовешься по имени как? Только лишь Охрюта? – голос купца звучал чуть насмешливо.

- Евсеев сын Алимов. – пояснил пребывавший в сомнениях сотник.

- Сделку затвердишь – Охрюта сын Евсеев Алимов продал девку Любаву купцу свейскому Нильсу Свенссону. Все понял? – и подмигнул так, чтоб татарин не заметил.

Умный приказчик все сообразил. Кивнул и в миг исчез.

- Вина? – хлебосольно развел руками хозяин дома.

- Не-е-е… - замотал головой Охрюта. – Больно шибает оно у тебя… а мне еще в обрат еще гнать… - Терзали его сомнения, все ли так обстряпал.

- Ну посидим, помолчим… покудова Евсей бумагу не справит… - Тихон уселся на свое прежнее место напротив татарина.

- А с деньгами как? – вдруг встрепенулся сотник.

- С деньгами? – Усмехнулся в густую борода купец. – Как принесет купчую Ермей, так и отсчитаю все полностью. Али заранее хочешь?

Татарин кивнул.

- Будь по-твоему! – Купец снова встал из-за стола и вышел не надолго.

Охрюта опять стал изучать Нильсона. И так посмотрит, и этак…

- Так ты швед? – Вдруг спросил его внезапно.

Нильсон пожал плечами, мол, не понимаю, о чем это ты…

- Швед… - Успокаивая себя произнес Охрюта. Потом обернулся к Любаве:

- Слышь, девка! – Она не посмотрела даже в его сторону. – Свезло тебе! – Решил пошутить пока денег не принесли. – Вишь, как быстро товар сбыли. Небось надоели мы тебе… Ничто… повезло тебе почитай… а то б моя воля… - И осклабился.

Свен с ненавистью посмотрел на сотника, который только что спокойно торговал и продал человеческую жизнь и судьбу. Но Охрюта не замечал. Тут и Тихон вернулся. Выложил перед татарином горстки монет – одну большую – пояснил:

- Здесь пятьдесят «новгородок», что есть пять гривен или полрубля московского, - на другую, меньшую показал, - здесь в «московках» тебе двадцать штук, что есть десять новгородок или одна гривна. Хозяину отдашь в новгородских деньгах, себе возьмешь в московских.

- Умно! – Подивился Охрюта, и начал сгребать деньги со стола.

- На! – кинул ему купец два кошеля – большой и малый. - От меня тебе. Чтоб не перепутал. – И громко засмеялся.

Евсей вернулся быстро, протянул купчии хозяину. Тихон быстро пробежал глазами, потом протянул одну Охрюте, другую оставил у себя.

- Ну вот, все по чину. Дьяк скрепил, теперь и дело свершилось. Был товар ваш, стал наш!

Татарин внимательно вчитывался, водя кривым пальцем, словно буквы знакомые отыскивая, иногда глазки зажмуривал про себя что-то повторял. Потом закивал:

- Якши! Все верно!

- Ну коли верно… вот тебе Бог – обернулся Тихон на иконы, что были за его головой, перекрестился - а вот тебе порог! – И на дверь указал. – Поспешать тебе надо служивый!

- Да! – Согласился Охрюта, отыскал свою лисью шапку и заторопился. И не медля вышел.

- Тьфу, нехристь! Прости, Господи! – еще раз перекрестился хозяин и приказчику, - Проветрить тут надобно… От духа нечистого. Да ладаном обкури!