Умирающие и воскресающие боги - Евгений Викторович Старшов Страница 22

месть, на современный взгляд, превзошла все разумные пределы. Однако она вела себя в соответствии со своим характером, потому что она была богиней безграничного гнева и безжалостного разрушения, “госпожой битв”, которая “хранила в своем гневливом сердце великую ярость”. Это она вооружила царя Хаммурапи (1728–1686 гг. до н. э.) и стала его “прекрасной хранительницей”. Более чем через тысячу лет, в дни Набонида (555/6—539 гг. до н. э.), ей все еще поклонялись в Уруке в выложенном золотом святилище, где Инанна была изображена на колеснице с впряженными в нее семью львами. Прямой наследницей Инанны в Месопотамии была Иштар, великая богиня любви и войны в аккадском пантеоне. Идентичность обеих богинь подтверждается тем фактом, что в некоторых аккадских текстах имена Инанна и Иштар взаимозаменяемы. Однако в вавилонской Иштар не соблюден баланс между девственным и распутным полюсами в ее природе: ее девственный аспект почти не упоминается, тогда как распутность подчеркивается до такой степени, словно она божественная шлюха. Во многих текстах об Иштар говорится как о “Корове бога Луны Сина”, и в этой ипостаси она властвовала над растениями, поливала их и взращивала. В заклинании, касающемся родов, сказано о “Корове Сина”, которую обрюхатил “молодой бычок” и которой трудно пришлось, пока ей не помогли два небесных духа. Когда она принимала человеческое обличье, то легко меняла любовь на ненависть: она любила и уничтожила очень много божеств, мужчин, зверей, включая льва, коня, птицу, садовника, несколько пастухов, героя Гильгамеша, Таммуза и так далее. Еще она перебывала женой многих земных царей, таких как Саргон Аккадский. Ее влияние распространялось на все человечество и на все звериное царство: когда она уходит в Нижний мир, люди и звери перестают совокупляться, а когда она вновь появляется, людей и зверей охватывает сексуальный голод. Но она также мать человечества, которая сказала о себе: “Это я дала жизнь людям”, – и еще она мать нескольких богов, среди которых бог огня, ее первенец. Ее называли “подругой богов с нежным голосом”. И еще она была “самой грозной богиней”, “Иштар поля битвы”, окруженная огнем, в военном головном уборе, поливающая огнем врагов. Она помогала побеждать своим возлюбленным, вавилонским царям, отдавая им свои могучие воинства. Среди воинских искусств ее особенно привлекала езда на колеснице: на ранней стадии ее “карьеры” она пыталась завоевать любовь Гильгамеша, обещая ему “колесницу из ляпис-лазури и золота”, а более чем через тысячу лет, во времена Птолемеев, ее все еще знали как “госпожу коней, владычицу колесницы”. Когда она не любила и не воевала, то восседала, внушая страх, на своем львином троне».

Обратимся к первоисточнику и вспомним слова Гильгамеша, обращенные к сватающейся к нему Иштар:

Гильгамеш уста открыл и молвит, вещает он

государыне Иштар:

«Зачем ты хочешь, чтоб я взял тебя в жены?

Я дам тебе платьев, елея для тела,

Я дам тебе мяса в пропитанье и в пищу,

Накормлю тебя хлебом, достойным богини.

Вином напою, достойным царицы,

Твое жилище пышно украшу

Твои амбары зерном засыплю,

Твои кумиры одену в одежды —

Но в жены себе тебя не возьму я!

Ты – жаровня, что гаснет в холод,

Черная дверь, что не держит ветра и бурю,

Дворец, обвалившийся на голову герою,

Слон, растоптавший свою попону,

Смола, которой обварен носильщик,

Мех, из которого облит носильщик,

Плита, не сдержавшая каменную стену,

Таран, предавший жителей во вражью землю,

Сандалия, жмущая ногу господина!

Какого супруга ты любила вечно,

Какую славу тебе возносят?

Давай перечислю, с кем ты блудила!

[…………………………….]

Супругу юности твоей, Думузи,

Из года в год ты судила рыданья.

Птичку-пастушка еще ты любила —

Ты его ударила, крылья сломала;

Он живет среди лесов и кричит: “Мои крылья!”

И льва ты любила, совершенного силой, —

Семь и семь ему ты вырыла ловушек.

И коня ты любила, славного в битве,

Кнут, узду и плеть ты ему судила,

Семь поприщ скакать ты ему судила,

Мутное питье ты ему судила,

Его матери, Силили, ты судила рыданья.

И еще ты любила пастуха-козопаса,

Что тебе постоянно носил зольные хлебцы,

Каждый день сосунков тебе резал:

Ты его ударила, превратила в волка —

Гоняют его свои же подпаски,

И собаки его за ляжки кусают.

Ишуллану, садовника отца, ты любила,

Что тебе постоянно носил фиников,

Каждый день тебе стол украшая, —

Подняла ты очи, к нему подошла ты: —

“О мой Ишуллану, твоей зрелости вкусим,

И, рукою обнажась, коснись нашего лона!”

Ишуллану тебе отвечает:

“Чего ты от меня пожелала?

Чего мать не пекла моя, того не едал я —

Как же буду есть хлеб прегрешенья и скверны?

Будет ли рогожа мне от стужи укрытьем?”

Ты же, услышав эти речи,

Ты его ударила, в паука превратила,

Поселила его среди тяжкой работы, —

Из паутины не вылезть, не спуститься на пол.

И со мной, полюбив, ты так же поступишь!»

Как услышала Иштар эти речи,

Иштар разъярилась, поднялась на небо

Поднявшись, Иштар пред отцом своим, Ану, плачет,

Пред Анту, ее матерью, бегут ее слезы:

«Отец мой, Гильгамеш меня посрамляет,

Гильгамеш перечислил мои прегрешенья,

Все мои прегрешенья и все мои скверны».

(«О все видавшем», таблица VI, 22–86)

Несколько комментариев к приведенному отрывку: Шарль Виролло считает, что Иштар всех своих неверных любовников (интересное уточнение!) превращала в птиц, но мало этого – ломала им крылья, и эти-то птицы кричали: «Каппи! Каппи!» – «О, мои крылья!» Так, видимо, древние пытались объяснить крик некоторых видов птиц. Расправа с козопасом есть и в другом варианте – там его превращают не в волка, а в леопарда, которого рвут на части собственные собаки, – а это уже прообраз греческой истории Актеона и Артемиды. Превращение богиней людей в птиц, зверей и т. д. (т. е. намек на то, что конь – не конь, а превращенный человек, также и лев) рассматривается Виролло как аллюзия к истории гомеровской Кирки (Цирцеи), обратившей в зверей спутников Одиссея (см.: «Одиссея», песнь Х). Может, и так, но всем известная Семирамида, на полубаснословные рассказы о которой перенесены многие сказания об Иштар, любила коня в