Краткая история Древнего Рима - Росс Кинг Страница 10

общественными нравами, ставил черную метку цензуры около имени человека, чье поведение было неподобающим, и находил особенно отвратительным преклонение римлян перед греками, которых называл «совершенно никчемными и распущенными»[44]. Он ратовал за изгнание греческих философов из Рима, полагая, что «римляне, преисполнившись греческой словесности, погубят свое благополучие»[45]. Он восхищался не греческой скульптурой и философией, а простыми римскими добродетелями – военной доблестью и честным трудом.

Катон умер в 149 году до н. э., после того как пали и Карфаген (за разрушение которого он беспрестанно высказывался в сенате), и Коринф. Так что он дожил до тех времен, когда Рим в последующие десятилетия захватило филэллинство (любовь ко всему греческому). К тому времени и другие соглашались с тем, что Рим сбился с правильного пути, что старые добродетели подорваны, а республика находится в чрезвычайной опасности.

3

«Люди силы»: упадок Римской республики

К середине II века до н. э. римляне стали хозяевами ойкумены. Они разгромили страшных противников – Пирра и Ганнибала – и разрушили великие цивилизации греков и карфагенян. Римская власть распространялась, казалось, неостановимо, и город-государство превращался в державу с дальними владениями. Однако такой рост означал, что серьезные внутренние проблемы – а государство давало трещины уже десятки, если не сотни лет – приведут к ряду кризисов и в конце концов к краху Римской республики.

В середине V века до н. э. длительные противоречия между римской социальной и политической элитой (патрициями), с одной стороны, и менее богатыми и привилегированными людьми (плебеями) – с другой – вылились в серьезный кризис. В 451 году до н. э. два консула сложили с себя власть в пользу специальной комиссии из десяти человек – decemviri, – чьей обязанностью стало управлять государством, а главное, создавать и обнародовать свод законов. Плебеи, не желавшие, чтобы римское законодательство оставалось в тайном ведении патрициев, ратовали за это давно. Эти децемвиры, большинство из них патриции, пребывали на службе год, в течение которого создали Десять таблиц (то есть досок, так как тексты законов были высечены на десяти деревянных досках либо бронзовых пластинах). Эту первую комиссию затем сменила вторая, оказавшаяся более консервативной, которая добавила еще две таблицы, и все вместе это стало законами Двенадцати таблиц. Один из этих законов, вызвавший споры, запрещал браки между патрициями и плебеями – явная попытка закрыть доступ в сословие патрициев.

Члены децемвирата стали проявлять склонность к деспотизму и в конце срока отказались слагать с себя полномочия. Показательным примером их нахальства было поведение одного из децемвиров, патриция по имени Аппий Клавдий: он стал проявлять нездоровый интерес к прекрасной и целомудренной дочери плебея Луция Вергиния. Аппий задумал убить Вергиния и похитить его дочь Вергинию. В отчаянном бессилии Вергиний спас свою дочь от жестоких замыслов Аппия единственным возможным способом – пронзил ей сердце. Сторонники Вергиния (включая возлюбленного девушки) пронесли безжизненное тело Вергинии по форуму и «показывали его народу, оплакивая красоту девушки, навлекшую на нее злодеяние Аппия»[46].

Римская история началась с массового похищения женщин, и дальнейшие ее события тоже зачастую были связаны с насилием над ними. Если смерть Лукреции привела к падению Тарквиниев, то возмущение, вызванное гибелью Вергинии – еще одной добродетельной молодой женщины, ставшей жертвой на алтаре тирании и вожделения, – привело к свержению «десяти Тарквиниев» (так стали называть децемвиров). Падение этого тяжкого режима спровоцировало ряд политических реформ, которые привели к построению более представительной политической системы, где плебеи смогли принимать более активное участие в политической жизни через выборных должностных лиц и народное собрание, где они голосовали (такие голосования назывались плебисцитами). К 367 году до н. э. был издан закон, согласно которому один из двух консулов должен был быть из плебеев, а через поколение, в 342 году до н. э., было решено, что плебеями могут быть и оба консула.

Такая социальная мобильность означала, что некоторые плебеи со временем становились богатыми и выдающимися и к середине IV века до н. э. сравнялись в правах с патрициями. Самые обеспеченные представители плебса стали формировать новую знать, nobilitas, получившую такое название потому, что эти люди были nobiles, то есть известными или знаменитыми благодаря своим предкам-плебеям, добившимся военной или политической славы. Эти почившие предки были важной частью семейной истории: восковые маски (imagines) этих блистательных предшественников украшали вход в жилище семьи. Так же делали потомки какого-нибудь поднявшегося из низов железнодорожного магната, когда вешали его портрет с усиками в прихожей в своем поместье «позолоченного века»[47].

Почитание предков у римлян заходило еще дальше: во время важных народных празднеств они нанимали актеров, которые надевали посмертные маски их предков, обряжались в церемониальную тогу и ездили по улицам на колеснице. Такие проявления почтения римляне считали полезными. «Ибо кто останется равнодушным к зрелищу мужей, славных своей доблестью? – вопрошал с одобрением Полибий. – Может ли быть зрелище прекраснее этого?»[48]

Некоторым плебейским семьям удавалось выбраться из низших слоев, но большинство бедняков оставались в плачевном положении. В самом Риме городская беднота ютилась в инсулах (insulae) – тесных многоквартирных домах, поднимавшихся над узкими улочками на дюжину этажей. По мере того как их политические представители успешно присоединялись к сословию патрициев, plebs sordida («грязный люд»), как их презрительно называли, становился все более обездоленным. Однако к концу II века до н. э. у бедных появились герои в лице внуков Сципиона Африканского – Тиберия и Гая Гракхов, братьев из выдающейся плебейской семьи, которые попытались провести реформы по разделению земли, чтобы улучшить долю бедноты.

Распределение земли в Риме было постоянной проблемой. Рим начинался (а для многих граждан и продолжался) как сельское сообщество. Предположительно Ромул выделил каждому своему последователю участок земли размером в два югера – это примерно 5,4 квадратного километра (чуть больше поля для американского футбола). Югер (iugerum, от iugum – «ярмо») считался участком земли, который вол может вспахать за один день. Такая площадь сегодня может показаться довольно большой, но римские методы обработки земли подразумевали, что прокормить семью можно было в среднем с 15 югеров (чуть больше 4 гектаров). Таким образом, семье для пропитания требовался доступ к дополнительным участкам земли, особенно пастбищам для скота. Обычно для этого существовали общинные земли, ager publicus (от слова ager происходит «агрикультура»). Однако крупные участки этих так называемых общественных земель присвоили более богатые сословия – для частного использования. Закон 367 года до н. э. устанавливал, что в частном владении может быть до 500 югеров, но некоторые богатые римляне захватывали себе гораздо большие части ager publicus. Теоретически они должны были за это платить государству аренду, но, так как эффективной налоговой практики не существовало, эту плату никто не собирал. В этих огромных владениях, называемых latifundia (крупные поместья), трудились рабы, число которых поддерживалось военными победами Рима.