Полководцы Сталина - Виктор Стефанович Кожемяко Страница 10

– Наверное, недолгим был такой вынужденный отпуск?

– Совсем недолгим. Сталин уже ждет его, чтобы обсудить детали плана операции «Багратион». А после того как 30 мая этот план был окончательно утвержден, Верховный Главнокомандующий направляет на Белорусское направление в качестве представителей Ставки Жукова и Василевского.

– По итогам этой операции Александру Михайловичу было присвоено звание Героя Советского Союза?

– Да, 29 июля 1944 года – за умелое руководство действиями фронтов. В ходе блестяще проведенной Белорусской операции были окружены и уничтожены основные силы группировки германских армий «Центр». Было завершено освобождение Белоруссии, освобождена часть Литвы и Латвии. Советские войска вступили на территорию Польши и подошли к границам Восточной Пруссии.

– С этой самой Восточной Пруссией вскоре по-особому свяжет его военная судьба?

– В начале 1945-го он получил задание координировать действия 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов, с которыми был уже хорошо знаком и где не раз бывал. Но теперь предстояло сломить упорное сопротивление гитлеровцев в цитадели германского милитаризма, какой Восточная Пруссия сложилась на протяжении многих веков.

Вечером 17 февраля, заслушав сообщение Василевского о положении дел на этом направлении, Сталин предложил ему вновь выехать туда для оказания помощи войскам и командованию. Однако следующий день обернулся трагически: пришло сообщение о гибели командующего 3-м Белорусским фронтом Ивана Даниловича Черняховского. Он был выдвиженцем и любимцем Василевского, который ценил в самом молодом из командующих фронтами отличного полководца, беспредельной честности коммуниста и исключительной души человека.

– И вот неожиданно пришлось сменить младшего боевого друга?

– Дело в том, что на 3-й Белорусский фронт ложилась особая ответственность в разгроме восточно-прусской группировки противника. Нужен был очень сильный командующий. Вот при обсуждении этого вопроса Сталин и сказал: «Как вы смотрите, товарищ Василевский, если командующим назначим вас?»

– Но ведь не только о Восточной Пруссии думал при этом Верховный?

– Вы правы – он смотрел далеко вперед. Еще при встрече с Василевским в ночь на 18 февраля Сталин подчеркнул, что быстрейшая ликвидация вражеской группировки в Восточной Пруссии позволила бы, во-первых, усилить Берлинское направление, а во-вторых, выделить необходимое количество войск для переброски на Дальний Восток. И тогда же посоветовал Василевскому заранее наметить для этого лучшие армии, дав понять, что после капитуляции Германии он может быть направлен на Дальний Восток, чтобы руководить боевыми действиями против Японии.

– Словом, 3-й Белорусский становится для него своего рода практической школой непосредственного командования фронтом перед еще более сложной задачей крупнейшего масштаба?

– Именно так. Вступая

21 февраля 1945 года на пост командующего 3-м Белорусским, он уже детально знал сложившуюся здесь оперативно-стратегическую обстановку. Быстро провел необходимую перегруппировку войск. И вот в результате предпринятых мощных ударов расчленен и разгромлен Хейльсбергский укрепленный район. На очереди – Кенигсберг.

– Город-крепость… О нем гитлеровцы твердили как об «абсолютно неприступном бастионе немецкого духа».

– Однако советским войскам понадобилось всего четверо суток, чтобы им овладеть. На допросе комендант обороны города сказал: «Мы никак не ожидали, что такая крепость, как Кенигсберг, столь быстро падет». Конечно же, справедливо, что именно за взятие Кенигсберга и освобождение Восточной Пруссии Василевский вторично был удостоен ордена «Победа».

– А после Дальневосточной военной кампании он – дважды Герой Советского Союза. По-моему, признано, что вершиной полководческого искусства А.М. Василевского стала Маньчжурская наступательная операция 9 августа – 2 сентября 1945 года.

– По окончании Восточно-Прусской операции Александр Михайлович был отозван с 3-го Белорусского фронта. И уже 27 апреля 1945-го он приступил к разработке плана войны с Японией. Под его руководством была осуществлена беспрецедентная переброска с запада на восток войск, имевших опыт боевых действий в природных условиях, сходных с условиями на Дальнем Востоке. Была спланирована, подготовлена и проведена Маньчжурская наступательная стратегическая операция, оригинальная по замыслу, небывалая по масштабности и мастерски осуществленная войсками Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов, тесно взаимодействовавших с Тихоокеанским флотом и Краснознаменной Амурской военной флотилией. Умело привлекались войска Монгольской народно-революционной армии.

В результате разгромлена основная ударная сила японского милитаризма – Квантунская армия. Япония была вынуждена принять требования о безоговорочной капитуляции.

– Владимир Васильевич, а ведь вы были знакомы с Александром Михайловичем Василевским. Может, что-то личное вспомните?

– Александр Михайлович и добрая супруга его Екатерина Васильевна отечески относились ко мне и моей жене Валентине Павловне. Встречи по-домашнему были. Все естественно. И расспросы о здоровье, и разговоры о делах житейских, и раздумья о происходящем. И о театре, и о книгах. И, конечно, впечатляющие воспоминания выдающегося полководца, а подчас интересные детали вспоминала и Екатерина Васильевна.

Во время одной из встреч Александр Михайлович сказал, что хочет еще раз прочитать завещание академика Ивана Петровича Павлова молодежи, которое когда-то произвело на него неизгладимое впечатление. Попросил достать два экземпляра книги. Пояснил, что задумал вместе с Георгием Константиновичем Жуковым оставить свое напутствие молодым людям. «Это, – говорил он, – будет книга, но не повторение наших воспоминаний о Великой Отечественной войне Советского Союза». Спросил, не мог бы я узнать мнение Михаила Андреевича Суслова, чтобы писать наверняка. Михаил Андреевич мне сказал, что напутствие двух выдающихся полководцев-маршалов – именно то, что нужно сейчас для воспитания молодого поколения. Попросил передать им пожелания успешной работы.

– И работа пошла?

– Александр Михайлович и Георгий Константинович, хотя уже были нездоровы, обговаривали содержание будущего совместного труда. Решили предварительно написать по самостоятельному тексту. К великому огорчению, Георгия Константиновича Жукова вскоре не стало. Однако Александр Михайлович, будучи тяжело больным, все же написал такую брошюру страниц на сто с лишним машинописного текста. Часть этой работы Маршал Советского Союза А.М. Василевский опубликовал в виде статьи в журнале ЦК КПСС «Партийная жизнь».

– А целиком как же?

– Будучи человеком высшей дисциплины и щепетильности, А.М. Василевский подготовленную рукопись передал в Главное политическое управление Советской армии и Военно-Морского Флота. Однако некий военный чиновник бросил упрек находившемуся тогда в больнице маршалу, что почти на каждой странице рукописи упоминается фамилия И.В. Сталина, иногда замененная на «Верховный Главнокомандующий». И ни слова не сказал о содержании! Обычно сдержанный, на этот раз Александр Михайлович с присущей ему прямотой и даже несвойственной резкостью заявил: «А что, полковник, разве вы в годы Отечественной войны были рядом с И.В. Сталиным и знаете, что он нам, генштабистам, говорил, как нами руководил, что и как мы совместно обсуждали и какие принимали решения? И кто вам дал право диктовать, сколько раз можно упоминать фамилию Сталина! Я честно излагаю события и факты. Как было, именно так и должно быть напечатано!»

В итоге брошюра, а по сути книга не увидела свет. После кончины Александра Михайловича