Не отрекаются любя. Полное собрание стихотворений - Вероника Михайловна Тушнова Страница 8

У каждого есть в жизни хоть одно,

свое, совсем особенное место.

Припомнишь двор какой-нибудь, окно,

и сразу в сердце возникает детство.

Вот у меня: горячий косогор,

в ромашках весь и весь пропахший пылью,

и бабочки. Я помню до сих пор

коричневые с крапинками крылья.

У них полет изменчив и лукав,

но от погони я не уставала –

догнать, поймать во что бы то ни стало,

схватить ее, держать ее в руках!

Не стало детства. Жизнь суровей, строже.

А все-таки мечта моя жива:

изменчивые, яркие слова

мне кажутся на бабочек похожи.

Я до рассвета по ночам не сплю,

я, может быть, еще упрямей стала –

поймать, схватить во что бы то ни стало!

И вот я их, как бабочек, ловлю.

И с каждым разом убеждаюсь снова

я в тщетности стремленья своего –

с пыльцою стертой, тускло и мертво

лежит в ладонях радужное слово.

«Нельзя о слове, как о мотыльке!..»

Нельзя о слове, как о мотыльке!

Ты прав. Я вижу: на заре бессонной,

как золото, блестяще и весомо,

лежит оно в неверящей руке.

А после друг нагонит по следам

старателя с нежданною находкой,

оценит цвет и тяжесть самородка

и равнодушно скажет: «Колчедан».

«Когда-то я любимого ждала…»

Когда-то я любимого ждала,

единственного нужного на свете!

Тогда был май, черемуха цвела,

в окно влетал студеный горький ветер.

Был лунный сад в мерцающем снегу;

он весь дышал, смеялся веткой каждой,

а мне казалось – больше не смогу!

Но я тогда другой не знала жажды!

Он не пришел. Зазеленел рассвет.

Истлели звезды. Звякнула синица.

И вот теперь мне кажется… Но нет,

ничто с моей тоскою не сравнится,

когда слова теснятся в темноте,

уходят, кружат и приходят снова,

ненужные, незваные, не те,

и нет нигде единственного слова!

«Нет, и это на правду совсем не похоже…»

Нет, и это на правду совсем не похоже –

облетает пыльца, и уходят друзья.

Жить без бабочки можно,

без золота – тоже,

без любимого – тоже, –

без песни – нельзя.

«Словно засыпающий ребенок…»

Словно засыпающий ребенок,

бормотал невнятное родник.

И казался трогательно тонок

полумесяц, вышедший на миг.

Помнится неловкое объятье

у приволжских шелковистых ив,

и как долго не могла понять я,

отчего со мной ты молчалив.

…

Как невесел месяц на ущербе,

как поля озябшие пусты,

как мертвы на постаревшей вербе

свернутые в трубочку листы!

Мы с тобою тоже постарели:

каждому дорога нелегка…

От шершавого сукна шинели

разгорелась у меня щека.

Но спроси, и я тебе отвечу,

что за встречу, посланную нам,

за подаренный судьбою вечер

я любую молодость отдам.

Разлука

I

В руке сжимая влажные монеты,

я слушаю с бессмысленной тоской,

как в темноте, в слепом пространстве где-то,

звонок смеется в комнате пустой.

Я опоздала. Ты ушел из дома.

А я стою – мне некуда идти.

На ветровой простор аэродрома

в такую ночь не отыскать пути.

И я шепчу сквозь слезы: «До свиданья!

Счастливый путь, любимый человек!»

Ничтожная минута опозданья

мне кажется разлукою навек.

II

Утром на пути в аэропорт

улицы просторны и пусты.

Горизонт туманом полустерт,

розовеют почками кусты.

Вся в росе, младенчески мягка

вдоль шоссе топорщится трава.

В сердце с ночи забралась тоска –

каждая разлука такова.

На перроне – голубой забор,

тени бродят, на песке скользя…

Дальше – ветер, солнце и простор.

Дальше провожающим нельзя.

В облаках, стихая, как струна,

«Дуглас» чертит плавный полукруг.

Радость встреч была бы не полна

без щемящей горечи разлук.

За разлукой есть далекий час.

Как мы станем ждать его с тобой!..

Он всегда приходит в первый раз,

заново подаренный судьбой.

«Спокойный вечер пасмурен и мглист…»

Спокойный вечер пасмурен и мглист.

Не слышно птиц среди древесных кружев.

Пустынна улица. Последний ржавый лист

в морозном воздухе легчайший ветер кружит.

Любимая осенняя пора.

На облаках – сиреневые блики,

на светлых лужицах каемка серебра,

и над землей – покой, безмерный и великий.

Как лживо все: и эта тишина,

и мягкий полог облачных волокон…

Как пристально в глаза людей война

глядит пустыми впадинами окон.

«Настойчивой стайки воспоминаний…»

Настойчивой стайки воспоминаний

никак мне нынче не отогнать.

Глаза закрываю, а все в тумане

балтийской зари золотится прядь.

И тучи, курчавясь, несутся мимо…

И ветер крепчает, волну дробя.

Ты прежде всегда меня звал любимой,

а я не любила, помню, тебя.

Нет. Наши дороги легли не рядом.

Зачем же столько суровых дней

все чудится мне, как воют снаряды,

как свищут пули над жизнью твоей?

И мысль пробирается дымной чащей,

по скалам и топям, сквозь ночь и муть,

я нынче бываю с тобою чаще,

чем прежде бывала когда-нибудь.

Все нынче другое – души и лица,

другая радость, другой покой…