Судьбы моей калейдоскоп - Людмила Яковлева Страница 7

и опекали его, и над ним тюремная братия не издевалась. Так что тюрьма, несмотря на все страшные ее обстоятельства, не сломила его. Однако пятилетнее отсутствие привело к тому, что соседи коммунальной квартиры, где ранее жил Сашка, разграбили и захватили его комнату. В те времена действовал закон о том, что человек, если он не живет постоянно в месте прописки, должен появляться там каждые полгода, иначе он теряет право на жилье. Совершенно очевидно, что, сидя в тюрьме, это условие выполнять невозможно. По этой причине после возвращения из тюрьмы жить ему стало негде. Семья собрала деньжат, продуктов и одежды. Виталий Андреевич неоднократно встречался с Сашкой, но говорить на эту тему в их доме было трудно: Валя сразу начинала плакать и кричать, а потому я не лезла в их дела.

Скоро я узнала, что Сашка оказался на работе где-то в Красноярске. И опять не удалось ни о чем поговорить и ни о чем расспросить. А через некоторое время мне сказали, что Сашка погиб, родные собрали и отправили деньги на его похороны… Началась перестройка, цены взлетели на недосягаемую высоту, а пенсии упали вниз. Билеты на самолет стоили очень дорого, и подобные путешествия пенсионерам были не по карману. Так трагически закончилась история Сашки, симпатичного парня, слабого, доброго и покладистого.

Лет через пятнадцать, когда уже не было в живых Вали – она скончалась скоропостижно от инсульта – Лена рассказала мне, что, находясь в заключении, Сашка работал на «химии». Прораб предложил ему свободное поселение, но за это ему пришлось бы отдавать «добряку» почти всю свою зарплату. Сашка отказался по двум причинам. С одной стороны, его задела наглая форма шантажа. Вторая причина была весьма обыкновенной, экономической: если всю свою зарплату он станет отдавать прорабу, на что же будет жить? Как все-таки ему везло на «добряков»!

21 июня 2002 г.

«…»

Несовместима с жизнью тяжесть снов,

И жалкий смысл дневных ее комедий,

Ненужность взятых на себя оков,

И ночи тьма, и боль ночных трагедий.

6 марта 2006 г.

Шерочка и Машерочка

Трамвай громыхал и подпрыгивал, как консервная банка, привязанная к автомобилю только что поженившихся молодых. На улице мороз за двадцать, и замерзшие окна изнутри покрыты ворсистым налетом льда. Час пик, трамвай забит до отказа, но Марина Петровна успела занять место у окна. На ней каракулевая шуба – униформа советских доцентов и профессоров, а также их жен. От окна веет ледяным холодом, но под сиденьем печка, и ногам тепло.

Убаюканная монотонным шумом множества голосов, она то ли подремывала, то ли мечтала. Ей уже за шестьдесят, но как быстро пролетела жизнь. Все, помнится, как будто было вчера, и вот уже все прошло. Прошли полные надежд шестидесятые, сонной улиткой проползли семидесятые, и уже отгремела несбывшимися надеждами перестройка. Сергей Юрский в своей книге «Четвертое измерение» на обложке написал: «Человек делает свою жизнь, готовит ее для себя, а она, жизнь, все никак не начинается. Прелюдия. Предисловие до самой смерти. Содержания нет. И даже при обилии наслаждений и побед голова человека опускается, и он видит только черную дыру Аида, куда безрезультатно стекается его пот и энергия…»

С точки зрения Марины Петровны это заявление все-таки чересчур пессимистическое. Нет, она не чувствует себя существом, сконцентрировавшим всю свою жизненную силу на рассматривании дыры Аида. Она идет по своей жизни с высоко поднятой головой. Однако иногда в голову приходят весьма неутешительные мысли. И память, память с удивительной точностью, с мельчайшими подробностями сохранила все эпизоды прошедшей жизни. Сейчас в тихом гуле голосов она вспоминает прошлое.

Несколько лет назад исчезла из ее жизни лаборантка и подруга Ольга, с которой Марина Петровна около пятнадцати лет проводила не только рабочее время, но и часы досуга. Прошли годы, но каждый раз, когда Марина Петровна вспоминает об Ольге, ее не покидает чувство вины. Она чувствует себя виноватой и перед своей лаборанткой, и перед ее детьми – что-то не сделала, что-то не договорила. А что, не знает, не помнит.

Ольга была несколько моложе. И хотя судьба свела их несколько необычным образом, союз их оказался долгим. В те дни Марина Петровна работала в отделе лучевой патологии, изучала влияние радиации на организм. Разумеется, исследователей интересовал вопрос о том, как влияет облучение на человека – ведь во многих медицинских учреждениях больным раком проводят лучевую терапию. Но, как известно, на людях эксперименты не ставят. А потому их проводили на животных.

Группа, в которой работала Марина Петровна, в основном состояла из женщин. Для присмотра за ними был поставлен единственный мужчина – Николай Николаевич, милейший человек, дружеские отношения с которым она поддерживала до самой его кончины. Все настолько привыкли к нему, что подчас забывали о том, что он мужчина, и делали при нем все, что следует и не следует – переодевались, примеряли купленные вещи, делились своими женскими тайнами и так далее. Все были очень дружны, и в праздники, и в будни много времени проводили вместе, ездили за город, устраивали вечеринки, знали всех членов семей и все семейные обстоятельства друг друга. Со многими бывшими коллегами Марина Петровна поддерживает дружеские отношения и сейчас.

Исследования свои она проводила на кроликах. Лаборантки у нее не было, и поэтому она испытывала большие затруднения – одной и кролика к станку не привязать. Дело в том, что у этого, казалось бы, безобидного животного длинные и очень сильные задние лапы, снабженные острыми когтями. Если обращаться с ним без достаточной осторожности, можно получить довольно значительные неприятности, так как, испугавшись, кролик способен сильно поцарапать вас своими когтями, а под ними всегда много грязи. Поэтому Марина Петровна постоянно просила себе помощницу. Но во всей группе в то время лаборантка была только у одной научной сотрудницы, которую все звали Маргошей. Она была биохимиком, производила какие-то сложные исследования на крысах, с которыми ей одной уж никак не справиться. Вот поэтому ей и дали лаборантку – Ольгу.

Маргоша была непростым человеком. Она очень гордилась тем, что получила высшее образование. Еще больше она гордилась званием младшего научного сотрудника, а всех прочих людей считала существами второго сорта. Сотрудникам группы было все равно – все они также были младшими научными сотрудниками. А вот лаборантке ее приходилось туго. Маргоша постоянно покрикивала на нее. При этом вела она себя крайне нетактично. Ольга часто плакала, и все ее жалели.

Однажды