Урал грозный - Александр Афанасьевич Золотов Страница 22

куют. Мало терпенья — с ожесточеньем песни еще поют. Нет, не горька им исчадья чаша. Они на войне. Бойцы. Вот они —               гордость и совесть наша — уральские кузнецы! Вот она,             нация мировая, люди, что бьют сплеча, ливнем осколочным накрывая Гитлера-палача. Вон как один из них, с виду кроткий, весело,           напрямик, в насквозь промокшей косоворотке действует в этот миг: ловит пылающую болванку и набок ее кладет,— так бронебойщик навстречу танку один на один идет. Будет немедленно ствол откован, и двинется к мастерам, и каждым в отдельности облюбован станет казист и прям. и, может быть, будет еще удобно после, когда-нибудь, легким стихом описать подробно весь его долгий путь: как закаляют,                     как выпрямляют, ведут на цепях под уздцы, как исступленно его строгают с разных сторон резцы; как с ястребиным упрямством сверла лезут в нутро винтом, как в перегретом и дымном горле долго першит потом; как его гладят,                       качают,                                   вертят, ставят затем на дыбы, как по стальному каналу смерти тянут змею резьбы; как он, прямой,                        маслянистый,                                            чистый, бурям наперекор, светлый,              ликующий                              и плечистый, идет наконец на сбор.

Пушка должна петь!

Радостный говор стали звонок, как на торгу. Сходятся все детали в сборочном, на кругу. Здесь и светло и гулко, жить неохота врозь. Прочно ложится люлька на боевую ось. Впредь никакая тряска пушечке не страшна. Масленая салазка в люльку погружена. Тесно,          надежно, туго ствол на нее надет. Держат они друг друга так же, как их — лафет. Накрепко все притерто, начисто, до конца. Прочность такого сорта не подведет бойца. Но чтоб огневого вала сила была грозна, прочности пушке мало — ей точность еще нужна. И снова кипит работа — до тонкости, до мечты подъема и поворота доводятся все винты. Работа —               над каждой гранью, над каждой резьбой внутри. С пристрастием, со стараньем трудятся пушкари. Работают дружно, рьяно, как будто в листах брони не пушку, а фортепьяно настраивают они. И кажется, в этом раже попробуй людей спроси, и люди тебе покажут, где «до» прозвучит, где «си». Прочность — чтоб без износа сыпало дуло жар, точность —                 чтоб даже носа не подточил комар! Чтоб круче,                  быстрее,                               дальше тяжелый снаряд летел, чтоб голос его без фальши в холодной ночи звенел, чтоб пушка жила и пела, чтоб даже не застил дым угол того прицела, который необходим!

На мирной траве полигона

Сегодня особенно тих и печален уральский закат над вершинами бора, певучие звуки дневных наковален расплавились в море цветного набора. Как редок он здесь, этот час безмятежный! Притих зачарованный труженик-город. И вдруг заколдованный                                    воздух прибрежный качнулся, немыслимой