Собрание сочинений. Том 2. Мифы - Генрих Вениаминович Сапгир Страница 20

Принадлежат Эстонии.

Картины, рисунки его

Принадлежат истории

Искусства. А тех, которые —

Кандинский, Шагал, Поляков —

Французы во веки веков!

О, искусство! О Вечный Жид!

Пусть нами гордится Турция!

А России принадлежит

Иогансон и Фурцева…

И поэтому нам обеспечена

Туретчина и неметчина.

И поэтому наше собрание

Я сам распускаю заранее.

На искусство БЕЗ РАЗрешения

Посылаю НЕприглашение.

Примите мое пророчество;

Воздвигнитесь НА одиночество!

Да здравствует русское творчество:

ДУХОВИДЧЕСТВО

И БОГОБОРЧЕСТВО!

МЕРТВЯКИ

«Как тяжко мертвецу среди людей…»

(А. Блок) – антиэпиграф

Живут в полураспаде – с ножевыми

раненьями… во рту растет трава…

Пясть – косточки торчат из рукава…

Считают что родились таковыми

И не желают выглядеть живыми

Пусть позвоночник держится едва

Шопен – я слышу – в доме за углом

Любимое занятие – хоронят

Толпятся будто ящик со стеклом

Несут… несут… а если вдруг уронят? —

Поднимут в суматохе кверху дном

И занесут в ближайший гастроном? —

И там где кафель бел и лампы ярки

Где очередь – и хвост ее вдали

Где цинковый прилавок точно в морге

Их верно встретят в страхе и восторге

И кто-то скажет: «мясо привезли»…

Но обошлось. Проносят гроб халтурный…

А я шагаю в клуб литературный

С хануриками время убивать

Там возле двери мраморные урны —

Прах классиков – и можно в них плевать

ПРОЩАНИЕ СО СТАРОЙ МОСКВОЙ

Здравствуй Водолейников Мамлейников

Борода сияет рыжим веником

Царствуй на Москве поэт и брат

Я опять с тобою выпить рад

Ты притопал к нам из края вареников

Золотоордынский хан – алей Алейников

Будем пить с тобой вино как лошади

Дом ломают на Пушкинской площади

Рушат рухлядь и славу московскую

Вас бы – бранью площадной барковскою!

По лепным карнизам бьет ядро

Выпьем мы сегодня хан ведро!

По проезду где торгуют книгами

Мы пройдем смешаемся с ханыгами

А в парадном вермут пили вы?

От души хлебнем с тобой Москвы!

И на всякий случай поцелуемся —

Попрощаемся с каждой улицей

С Новодевичьим с Донским монастырем

Ляжем у святыни – и умрем.

Попрощаемся с прудами Патриаршими

Погрузнели погрубели стали старше мы

Только помните – еби вашу мать

Колотить вас нас и бить – не сломать.

«НАБРИСКИ НАБРОСКИ ПО‐РУССКИ ЗАПИСКИ…»

«Белело синее…»

Белело синее

белое синело

небо над высоким

в тумане заблестело

обняв колени

о нем и не думая

сейчас коридором

прошла по росе

стебли примятые

не расправляются

молочай у корней

придавила нога

«красное чревленое жучками…»

красное чревленое жучками

вывернутый черемухи

узнал сквозь жалюзи —

сквозь папоротник ствол

поросший колпачками

и диск натеком серебра

где пряталась толпа опят

гнилого пня и щепок розовых

ПОСЕЩЕНИЕ БОЛЬНИЦЫ

Просят ремонта

бледные квадраты —

были картины —

сняты

взгляд из коридора:

два милиционера

распиливают небо

как странно выглядит

смотреть из смерти в жизнь

я сам себе бумажным покажусь

возьмут и выгладят

все содержание —

конское ржание

длинный свист

крымский мост

набриски наброски по-русски записки

по-свински обоим тебя обойму

мамахвостая

грохот с утра —

в доме дыра

дом ремонтируют

тайное мое эксплуатируют

с потолка посыпалась лавина:

мыши мячи золотые диски…

раковина бледного вина…

промелькнули… пролетели…

приподнялся на постели —

и смотрю как собственной тоски

обнажается нутра половина

стало грустно и темно

на фоне небес

желтеющих бус

фонарей

а рабочий горой

заглянул в мое окно

возмутил меня герой

предзакатный щит

пищит

– повяжите красный бант

на кран

приближается ремонт —

о сервант! —

в один момент

в мозгу возник рисунок:

я встал и сунул

два пальца в патрон

ах если б можно жизнь вернуть!

Ведь надо было лампочку ввернуть

«Причастным стать…»

Причастным стать

снаружи шар

умею я

учись учись

весь голубой

на клейкий свет —

и снег с утра

не повезло

и двадцать семь

тому теперь

с балкона свет

падение

а в мае снег

дождем и солнцем

зеленый шар

«Не умею как на нас…»

Не умею как на нас

Посмотреть оттуда

Если там иконостас

Будем в виде бреда

Если там иная плоть

Облачная лепка

То на эту как смотреть

При часах и в тряпках

Если вовсе плоти нет

Есть хотя бы документ

<Солженицын>

<Солженицын>

наука жизни подражает

но более систематична

ей не хватает хаоса

я избегаю рассуждений

учить и поучать —

сам из Литературного

с бородкой достоевской