ПоэZия русской зимы - Алиса Владимировна Орлова Страница 11

По краю вечереющего неба

Огнём закатным солнце утекло.

Здесь за окном так сыро и промозгло,

И на стекле холодная слеза.

Уже закрыли первые морозы

Осенним лужам блёклые глаза.

Здесь нет войны. Но всё же занавесьте,

Закройте чёрным крепом зеркала.

Вчера домой вернулись грузом двести

Простые парни нашего села.

Война не там. Она теперь повсюду.

Кому-то в это верится с трудом.

Бегут, кричат: «Я воевать не буду!» —

Но к ним война сама ворвётся в дом.

Я к землякам пришёл сегодня в гости,

Оставив за оградой суету.

Заплаканная осень на погосте

Упала на гранитную плиту.

Здесь траурные ленты на портретах

Моих друзей, защитников страны.

Вас называю воинами света

За молодость на алтаре войны.

Уходит день на фронт к бойцам, на запад.

Приморский вечер у могил молчит.

Тайга выносит на кедровых лапах

Луны старинный богатырский щит.

2022

Беспамятство и безвременье

Ткань времени порвана в клочья,

Запутана в многоголосье.

Что было, я помню неточно,

А может быть, не было вовсе.

Как будто сорвался с обрыва.

Накрыло тяжёлым и тёмным.

Мне помнится что-то до взрыва.

А дальше не помню, не помню.

Мелькает обрывками память —

Киношная старая лента.

Я склею её лоскутами,

Себя соберу по фрагментам.

В беспамятстве и безвременье,

Меня ненавидящий люто,

Лежит рядом раненый пленник,

Такой же, как я, бесприютный.

Два воина – оба солдаты.

Два парня, разорванных миной.

Для мамы и киевской мати

Два мальчика – родненьких сына.

Потомки одних поколений —

Упала обломанной ветка.

В беспамятстве и безвременье

Два недруга, два человека.

2021

Екатерина Годвер

Солдаты

А казалось бы – не Помпея и не Содом.

Но опять в ночи взрывается чей-то дом.

Только думаешь: «Господи, чтоб не зря…

Отведи глаза, наведи снаряд

Мимо спящих – на адресата…»

И который век – всё подряд, подряд,

От январской стужи – до декабря

Всё идут солдаты.

Через «нет», «не надо» и «не могу»,

В ковылях по пояс, по грудь в снегу,

На броне – по сёлам и городам.

Закипает асфальт и дрожит Орда,

И склоняется ось земная

Перед ними, заржавлена и худа.

Но они всё идут и идут туда,

Где пожаром закат пылает,

Где огонь в печи, где вино и хлеб.

Отступает Нюкта, молчит Эреб.

Мертвецы садятся за общий стол:

Легионы глядят сквозь туман густой,

Крестоносцы и санкюлоты…

Человек человеку – известно кто;

Вновь заходит история на виток,

Не щадя кого-то.

Нет конца и края; а правда – там,

Где змеёй в траве пролегла черта.

Есть свои. С чужих – невеликий спрос,

А змея шипит и кусает хвост,

Но в огне пожарищ

Выбор ясен, даже когда непрост.

По весне пойдёт, что посеем, в рост.

Победим, товарищ!

«Сквозь анилиновый хай-тек…»

Сквозь анилиновый хай-тек

Из каждой слободы

Уходят люди в белый снег,

Уходят в чёрный дым.

И как сто лет тому назад,

Как тысячу долой —

Сочатся миром образа,

А дерево – смолой.

И плачет кто-то. Пишет блог,

В сердцах клянёт судьбу…

Сочится кровью на сапог

Седьмая пядь во лбу.

Огонь горячим языком

Касается небес.

Солдат штурмует Белый дом,

Штурмует чёрный лес,

Клубится дым, кипит вода

В походном котелке,

Встаёт счастливая звезда

В прекрасном далеке.

«Иноземная литера…»

Иноземная литера

Впредь на наших руках.

Кто с Москвы, кто из Питера,

Из мордовских ИК —

Мы родное отстаиваем,

Возвращаем назад:

От царя – и до Сталина,

И до самых Карпат.

Кто за лентой под пулями,

Кто в глубоком тылу.

Нас словами ходульными

Не удержишь в углу,

Нам – снега подвенечные,

Разнотравья рушник…

Наша жизнь скоротечная —

Огнедышащий МиГ.

Нам – любить и надеяться

От креста до креста.

Наигрались в индейцев мы,

Досчитали до ста.

Нам – изрытый кавернами

Дом во все времена.

Нам – цена непомерная…

Это мира цена.

«Я держусь за воздух. Воздух сер…»

Я держусь за воздух. Воздух сер,

Залепил глаза оконной пылью.

Под гаражный рок небесных сфер

Пляшет и глумится камарилья.

Воздух сух. Ни вздоха, ни слезы,

Звуки повисают, гаснут, стынут.

Непослушен русский мой язык,

Говорит со мною на латыни.

Говорит: cogito ergo sum,

Vincit qui se vincit in victoria[1].

Волки воют в сумрачном лесу,

Неудобно пишется история.

Тесен мир, как комната тесна,

Никому не выйти из сюжета.

Вот такая Русская Весна,

Снежное безжалостное лето!

«Живущие с фигой в кармане…»

Живущие с фигой в кармане

Считают часы и рубли.

Ничто не зовёт и не манит,

Ночами ничто не болит —

Лишь режут глаза до озноба