Творцы истории. Кто, как и почему сформировал наше представление о прошлом - Ричард Коэн Страница 45

На протяжении Средневековья (в его расширенном понимании) выделяют не менее трех периодов, названных потомками “возрождением” (в английском языке слово renaissance появилось только в 1830‐х годах). Первое возрождение было инициировано Карлом Великим (768–814). Второе пришлось на правление Оттона I Великого (936–973), который, короновавшись императором, наладил тесные связи с самыми одаренными людьми в государстве, что повлекло за собой важные реформы. Третье возрождение, в XII веке, считается наиболее мощным, поскольку включало как общественные, политические и экономические перемены, так и оживление наук и искусств – все это подготовило почву художественным течениям XV века, Возрождению с большой буквы.

Карл Великий правил почти всем христианским Западом (за исключением нынешних Южной Италии, испанской Астурии и Британских островов): его владения примерно соответствовали территории Голландии, Бельгии, Люксембурга, Франции, Германии, Австрии, Швейцарии, Словении и Италии. Но его инициативы по культурному обновлению практически не выходили за рамки узкого круга придворных писцов и художников. Писцы прежде всего копировали древние тексты, христианские и языческие, и первые шесть книг Тацитовых “Анналов” дошли до нас стараниями монахов из Фульды (Центральная Германия), а “Записки о Галльской войне” Цезаря – благодаря монахам из Флери, бенедиктинского аббатства на Луаре. Кроме того, Гизела, высокообразованная младшая сестра Карла, аббатиса Шелльского монастыря близ Парижа, заказала ряд хроник с упором на деяния их с братом предков. Карл распорядился, чтобы при всех церквях в государстве открылись школы для детей обоих (маленькая революция!) полов. Впрочем, надежды деятелей Каролинского возрождения не оправдались, ведь вне императорского двора его влияние ограничивалось почти исключительно духовенством, и через несколько поколений почти все достижения погибли в огне гражданской войны и при набегах викингов, сарацин и венгров[259]. Каролинское возрождение знает нескольких крупных историков, и самый значительный из них – Эйнхард (ок. 775–840), вскоре после смерти Карла Великого в 814 году подготовивший свой главный труд, жизнеописание императора. Это самая известная из средневековых биографий.

Эйнхарда (как и Беду Достопочтенного) в детстве отдали в местный (Фульдский) монастырь, и он – вероятно, из‐за своего миниатюрного сложения – сосредоточился на учебе. Около 791 года Эйнхарда отправили ко двору Карла. Он стал фаворитом и несколько раз выполнял важные поручения императора. В числе прочего Эйнхард интересовался архитектурой, и Карл поручил ему надзор за строительством нескольких дворцовых комплексов. Так Эйнхард заслужил прозвище Веселеил[260] – добродушная отсылка к книге Исход, 35:30–33.

Составленное Эйнхардом жизнеописание Карла, в основном хвалебное, по тону и структуре напоминает повествование Светония об Августе в “Жизни двенадцати цезарей”. Эйнхард жаловался, что мало знает о детстве своего героя[261], но все же, опираясь на государственные бумаги и архивы, сумел придать ему убедительную живость. Его Карл – воин-завоеватель ростом 190 сантиметров, жесткий, но не черствый, страстный спорщик, приглашавший ко двору иностранцев и интеллектуалов, заядлый охотник и хороший пловец, человек вспыльчивый и с грубым юмором, император, который не умел написать собственное имя, однако ценил поэзию и богословие и стремился к самообразованию:

Пытался он писать и для этого имел обыкновение держать на ложе, у изголовья, дощечки или таблички для письма, чтобы, как только выпадало свободное время, приучить руку выводить буквы, но труд его, начатый слишком поздно и несвоевременно, имел малый успех[262].

Эйнхард стремится оправдать Карла и приукрасить некоторые обстоятельства, в том числе поступки его любвеобильных дочерей. Некоторые темы, напротив, открыто обсуждаются, например многочисленные наложницы императора (у которого было, кроме того, пять жен и девятнадцать детей). Безусловно, Эйнхард способствовал популярности искусства жизнеописания. Биографии удостоился даже принадлежавший Карлу и впервые упомянутый Эйнхардом слон по кличке Абу-ль-Аббас. В общем, Эйнхард не только составил первую на Западе за долгие столетия биографию светского человека, но и нарисовал правдивый портрет зачинателя Европы.

Франция при Карле стала превращаться в централизованное государство, что способствовало появлению хроник и открыло дорогу национальной истории. Своим качеством и широтой эти хроники не могли равняться с английскими, зато они десятилетиями не прерывались. В XIII веке монахи из аббатства Сен-Дени, назначенные официальными историками королевского двора, приступили к составлению “Больших французских хроник” (о деяниях французских правителей от времен троянцев, к которым возводили их происхождение, до смерти в 1223 году Филиппа II Августа). Эти записи велись до конца XV века. К тому времени появился хронист, сделавшийся одним из самых заметных историков своего времени. Позволим ему самому представиться:

И дабы в грядущие времена знали достоверно, кто эту книгу создал, – меня зовут сир Жан Фруассар, я священник и уроженец города Валансьена[263].

Жан Фруассар (ок. 1337 – ок. 1405) большую часть жизни служил придворным историком, сочинил длинный роман на артуровскую тему и множество стихов. Наиболее известное его произведение – “Хроники Франции, Англии, Шотландии, Испании, Бретани, Гаскони и соседних стран”. Столетиями “Хроники” служили главным источником как сведений о событиях первой половины Столетней войны, так и представлений о рыцарстве, зародившихся в XII веке и достигших полного расцвета в XIV веке в так называемом Англо-Французском королевстве. Романтизированный кодекс рыцарского поведения, выросший на почве идеализации конного воина, “кавалера”, – это во многом непослушный ребенок выдумок Гальфрида Монмутского о короле Артуре.

Главную цель Фруассар видел в том, чтобы привить соотечественникам ценности, которые, как он считал, они позабыли. Однажды в течение шести зимних недель Фруассар, не убоявшись полночных бурь, читал свой рыцарский роман “Мелиадор” страдавшему бессонницей графу де Блуа. “Вновь вошел я в кузницу мою, дабы потрудиться и что‐то выковать из благородного материала прошлых времен”, – гласит знаменитая цитата Фруассара. Но пресловутая кузница была не французской, а английской. В возрасте примерно двадцати четырех лет, в 1361 или 1362 году, Фруассар поступил на службу к Филиппе, королеве-консорту Англии, супруге Эдуарда III. Формальной должности он при этом не занимал – вероятно, тут сыграла роль личная благосклонность королевы. После ее смерти в 1369 году Фруассар пользовался покровительством царедворцев (он встречался и с Ричардом II, и с его отцом Эдуардом, Черным принцем) и усвоил их ценности. Когда при французском дворе объявили о рождении Ричарда II, маршал Аквитании повернулся к молодому хронисту и прошептал: “Фруассар! Запишите это, сделайте так, чтобы это запомнили”[264]. Несколько лет спустя, приняв сан, Фруассар стал каноником церкви в Шимэ, близ Льежа,