«За други своя…». Хрестоматия православного воина. Книга о воинской нравственности - Е. Ю. Голубева Страница 15

необходимостью, сохранение жизни для них было очень удобно и в их власти, если бы они только захотели малодушно воспользоваться тем, что было у них в виду. Неподалеку находилась баня, которая с особенною мыслью устроена была в соседстве с местом мучения. Дверь ее отворена и стояние около нее приглашали (войти); ибо тиранит, и коварный изобретатель гонения и всякого рода козней, предложил замерзающим близкую приманку к преступлению и советовал самим стремиться к врачевству, подобно тому как и отец его советовал первозданным вкушение от древа. Они же тогда еще более явили свое мужество, зная, что терпение тогда только выдерживает искушение, когда воздерживается от наслаждения предоставленного нашей свободе. Это в древнее время на самом деле и показал дивный Даниил; ибо, когда его убеждали принять обильную и приятную пищу и питие, он по презрению и отвращению от идоложертвенного предпочел употребление злаков; при скудной пище, постясь, он процветал и был телом здоровее питавшихся обильно: ибо в том особенный дар Божий, что Он верным рабам, в их лишении, дарует более, чем можно надеяться.

Впрочем, поскольку к высоким делам примешивается зависть, то блаженное ополчение находилось в опасности потерпеть поражение, и полнота его четвертей десятерицы едва не погибла; ибо один из них, измученный холодом, увы, при самом конце победы оставил соратников и по коварству тирана удалился к бане; жизнелюбец пожалел о плоти уже истощенной, отпал от надежды, но не получил и самой временной жизни, тотчас скончавшись после преступления. Несчастный Иуда между мучениками, ни ученик, ни обогатившийся, сам налагающей на себя петлю.

И да не удивляется тому никто; ибо диаволу обычны такого рода козни над подпадающими его власти. Он обольщает и разными способами ласкательствует, чтобы ниспровергнуть; а ниспровергнувший тотчас попирает и смеется над лежащим, присоединяет к несчастью посрамление и радуется посрамлению обольщенного. Посему и псалмопевец назвал его врагом и мстителем (Пс. 8, 3), противоположностью имен означая изменчивость его нрава; он никогда не бывает союзником и другом людей, но только притворяется другом, когда пожелает надеть на себя личину обольщения.

Но Помощник в немощи нашей, Сеятель благих и слов и дел, подобно Аврааму, нашел себе овцу для жертвы из числа враждебных: из хулителей – исповедника, из сборища гонителей – мученика; ибо один из служителей казни при тиране, удостоившись видения ангелов, нисшедших к мученикам и осиянный явлением святых духов, как некогда Павел, когда путешествовал в Дамаск, славою Христа, тотчас изменил свой образ мыслей и, снявши с себя одежду, присоединился к замерзающим и, в короткий промежуток времени соединив все, стал новообращенным, исповедником, мучеником, омывшись банею пакибытия, в собственной крови, но крови замерзшей, а не текущей. Муж увенчанный, муж достойный всякой похвалы! Чрез него в церкви Божией я имею сорок венценосцев; чрез сего доблестного мужа соблюлась целость мучеников: ради сего новообращенного совершаем мы совершенное; торжество при совершенном числе [святых]: диавол же испытал забавное и достойное смеха дело; ибо похитив воина, он потерял гонителя и исполнителя казни.

Что же после сего? Треблаженные достигли, куда стремились. Тогда распорядитель казни, не вынесши терпеливо победы мучеников, вступил в войну с мертвыми их телами, приказав предать огню жилища святых душ и в одном деле явился подражателем диких зверей и жестоких людей; ибо первые терзают одежду, брошенную бегущими от них людьми, которых они преследуют, а последние предают пламени и разрушают жилища ушедших неприятелей. И кто из мучеников с полным правом не мог сказать ему: «Я уже не боюсь твоей жестокости, неразумный; пока души были соединены с замерзающими телами, я боялся, как бы чрезмерность мучения не победила мужества благочестивых: но когда эта опасность прошла, пользуйся, как хочешь оставшеюся перстью: мне нет заботы, что ты воспользуешься нашими телами; и чем больше обнаружишь свою неистовую жестокость, тем более увенчаешь победу отшедших; ибо сильные нападения противников служат прямым доказательством мужества тех, которые их одолели».

Но зачем долгие рассуждения? Тела мучеников были сожжены, и огонь принял их; но пепел их и все оставшееся от огня разделил между собою мир, и почти вся земля получает благословение от сих святынь. И я имею частицу этого дара, и тела моих родителей я положил рядом с останками сих воинов, чтоб в день воскресе ния восстали они вместе с дерзновенными помощниками. Ибо я знаю, какую силу они имеют: я видел ясные доказательства их дерзновения пред Богом и хочу сказать об одном из чудес совершенных силою их.

В соседстве с принадлежащим мне селением, в котором покоятся останки сих треблаженных, есть небольшой городок называемый Ивора. По закону обычному у Римлян в нем производился набор воинов. Один из воинов прибыл в сказанное селение, будучи назначен воинским начальником для того, чтоб удерживать своих товарищей от насилия и обид, которые люди воинского звания по их дерзости обыкновенно наносят поселянам. У этого воина болела нога, и он хромал: болезнь была продолжительная и трудноизлечимая. И вот, когда он находился в храме мучеников на месте упокоения святых и, молившись Богу, просил ходатайства святых: является ему ночью некоторый величественного вида муж, который, между прочим, ему сказал: «Ты хромаешь, воин? и тебя нужно полечить? Дай мне ощупать твою ногу», и, взявши, – это было во сне, – сильно потянул ее. Когда это совершалось в ночном видении, на самом деле послышался такой звук, какой бывает, когда кость выводится из своей естественной связи и затем насильственно вправляется, так что и спавшие вместе с ним пробудились, и сам воин тотчас проснулся и начал ходить, как обыкновенно ходят здоровые по природе.

Я сам видел это чудотворение, встретившись с самым этим человеком, который объявлял пред всеми и разглашал о благодеянии мучеников и восхвалял человеколюбие [святых] воинов. Я сказал это, дабы убедиться нам, что мученики, сегодня так послужившие нашей Церкви и сделавшиеся ее украшением, живы пред Богом, суть его копьеносцы и приближенные. Эта четыредесятница, от памяти сорока мучеников, становится блистательнее и значительнее; месяц этот славнее других месяцев, и лютая зима уже не кажется мне тяжелою. Я не жалуюсь на суровость настоящего времени; ибо оно, сделавшись оружием для гонителя, произвело для меня это священное ополчение.

И так, чему же нам более удивляться в предлежащих нашему прославлению мужах, множеству их, мужеству или нелицемерному единодушию? Но не пройдем прежде всего бесчувственно и неблагодарно числа их; ибо имеющий стольких заступников никогда не отойдет без исполнения своих молитв и прошений, хотя бы обременен был множеством грехов. В пользу этой мысли и надежды свидетель, – сам Бог в беседе с Авраамом. Когда