Третий Рейх. Война. Книга II. Кризис и крах - Олег Юрьевич Пленков Страница 9

Гитлер опасался, что, бросив основные силы на Сталинград, он нанесет удар по пустому месту и потеряет драгоценное летнее время. Он решил, что для взятия Сталинграда хватит гораздо меньше предусмотренных планом сил и что параллельно с достижением первой цели можно достичь и второй, более важной — овладеть нефтяными районами Кавказа[79].

Когда 25 июля 1942 г. курьер вручил командующему группой армий «А» Листу пакет с «Директивой фюрера № 45», тот был огорошен. Впоследствии, уже находясь в плену, он заметил, что только уверенность, что Верховное командование располагает исключительной и достоверной информацией о положении дел у противника, заставила его и начальника штаба группы армий «А» генерала фон Грайфенберга примириться с новым планом. Учитывая те силы, которыми он располагал, генерал-фельдмаршал Лист сумел переработать «Директиву фюрера № 45» в довольно сносный план. Группе Руоффа (усиленная 17-я армия) предстояло совершить фронтальный натиск из района Ростова в направлении Краснодара. 1-й танковой армии Клейста, а затем и 4-й танковой армии Гота предстояло наступать на Майкоп, образуя внешний клин охватного маневра. Таким образом, при взаимодействии не слишком подвижных частей Руоффа и подвижных танковых колонн Клейста, группа армий «А» собиралась окружить и уничтожить врага, предположительно скопившегося южнее Ростова. Южнее Дона немецким войскам пришлось сражаться в новых условиях. Впереди лежало 500 км степей, за которым и начинался Кавказ. Как только Клейст оказался в степях за Доном, темпы его наступления сильно выросли. 29 июля он овладел Пролетарской (первоначальный рубеж остановки по директиве № 41); через два дня он выступил из долины Маныча и вступил в Сальск, выслав одну колонну вдоль железной дороги на Краснодар, чтобы прикрыть левый фланг 17-й армии, а вторую колонну послал через степь к Ставрополю, который пал 5 августа. Армавир был взят 7 августа, а Майкоп, от которого были уже видны вышки на нефтяных месторождениях, 9 августа. По Кумо-Манычской впадине, представляющей собой систему рек, водохранилищ и Кумо-Манычского канала проходит условная граница между Европой и Азией. Первыми в Азию предстояло перебраться вестфальской 16-й моторизованной дивизии и берлинско-бранденбургской 3-й танковой дивизии[80]. 3 августа, после переправы через Маныч, немецкие войска сражались уже в Азии.

Красная армия, в отличие от северного участка Восточного фронта, на Кавказе первоначально оказывала слабое сопротивление. Часть танковых сил немцев овладела Пятигорском, расположенным в северных отрогах Кавказских гор, и оттуда повернула к нефтяным полям Грозного. Для обеспечения левого фланга группы армий «А» небольшая группа подвижных войск была выдвинута в калмыцкие степи. Слабые силы противника оказывали незначительное сопротивление, но при этом тыловые коммуникации немцев сильно растянулись, что стало отражаться на боеспособности частей вермахта. Несмотря на все срочно принятые меры, подвести в далекие районы горючее и боеприпасы не удавалось. Поэтому наступление пришлось временно приостановить. Войска группы армий «А» не смогли овладеть ни нефтяным районом Грозного, ни перевалами через Кавказ, несмотря на то что они почти не были защищены. Вынужденная пауза позволила советским войскам пополнить свои силы и подготовить оборону кавказских перевалов и Грозного.

Немцы на Кавказе в течение полугода держали прижатыми к горам пять (47-я, 56-я, 18-я, 46-я, 37-я) советских армий. Наградой солдатам за эти многомесячные страдания стала медаль «За оборону Кавказа», учрежденная 1 мая 1943 г. Один из ветеранов войны, Александр Захарович Лебединцев, отмечал, что этот участок фронта был примечателен огромным количеством перемещений командующих. Будущий министр обороны СССР А. А. Гречко за пять месяцев успел покомандовать 12-й, 47-й, 18-й, 56-й армиями. В 9-й армии сменилось за год семь командиров. В более мелких подразделениях командиры также менялись очень часто: так, в 11-м гвардейском стрелковом корпусе сменилось пять командиров, в 3-м, 10-м и 16-м стрелковых корпусах — по четыре. Еще чаще сменялись командиры дивизий. Командование меняли не из-за боевых потерь, а вследствие невыполнения боевых задач[81]. В советском Генштабе за два с половиной года (с 1940 по 1942 гг.) десять раз менялись начальники управлений, особенно не везло в этом отношении ведущему управлению Генштаба — Оперативному[82]. Напротив, в ОКХ оперативный отдел почти до самого конца войны возглавлял один офицер — Адольф Хойзингер. Кадровая чехарда не свидетельствовала о высоком боевом духе Красной армии и оперативном мастерстве командования.

На правом фланге 17-й армии боевые группы немцев захватили Новороссийск и вышли по берегу Черного моря к Туапсе. Однако немецким горно-егерским частям прорваться через кавказские перевалы и соединиться с основными силами 17-й армии на северо-западных склонах Кавказского хребта не удалось. Наступательный порыв вермахта был на исходе. Немцы больше не имели сил, чтобы выйти на оперативный простор, преодолеть кавказские перевалы, овладев предварительно нефтяными месторождениями Грозного. Сопротивление Красной армии все время росло, и сломить его немцы просто не могли. Для 17-й армии невозможность продолжения наступления была просто счастьем, поскольку даже при полном успехе ее наступления ей не удалось бы повлиять на развитие событий под Сталинградом. Счастьем по той причине, что если бы она на Кавказе зашла бы достаточно далеко, то после Сталинграда не смогла бы своевременно вернуться к Ростову или в Крым и была бы отрезана.

У 6-й армии Паулюса дела шли не так хорошо, как первоначально у 17-й армии: сопротивление советских войск было довольно слабым, но колоссальные расстояния способствовали тому, что армия сильно растянулась. В случае, если бы немцам встретилось серьезное сопротивление, они едва ли смогли бы с ходу провести атаку. Тем более что в 6-й армии было только одно по-настоящему мобильное соединение — танковый корпус Виттерсгейма. 12 июля приказом Сталина был создан Сталинградский фронт, который стали пополнять дивизиями из московского резерва, насколько позволяла скорость перевозок по железной дороге от Саратова. В течение трех недель шла гонка за выигрыш времени между атакующими колоннами немцев и срочно сосредоточивающимися резервами защитников города. В этой гонке долгое время все висело на волоске, и предсказать, как все сложится, было невозможно[83]. Тем более что и для 6-й армии очень много зависело от снабжения — решение Гитлера об одновременном наступлении на Сталинград и на Кавказ означало также и разделение снабжения. А поскольку войскам на юге приходилось преодолевать огромные расстояния, начальник Главного управления тыла ОКХ генерал Вагнер в снабжении отдавал приоритет Кавказскому фронту. Многие механизированные колонны снабжения, первоначально предназначенные для 6-й армии, переадресовывались на Кавказский фронт. Вследствие этого 6-ю армию постепенно начинал охватывать паралич, вызванный нехваткой топлива и боеприпасов. Советская 4-я танковая