Военное просвещение. Война и культура во Французской империи от Людовика XIV до Наполеона - Кристи Пичичеро Страница 18

…состояние войны, которое существовало прежде, должно было быть гораздо более предпочтительным, потому что оно давало каждому человеку свободу проявления собственной силы и усердия, которой он мог быть лишен в силу несправедливого соглашения общества, которое всегда отбирает слишком много у одного и никогда не дает достаточно другому [Ibid.: 84].

Война, хоть она и отвратительна, является основополагающим элементом материализма и моральной философии де Сада.

Пьер-Жан-Поль Берни де Ножан (1722–1779), еще один военный офицер и известный литератор, написал в 1773 году гибридное военно-культурное произведение “La guerre dans tout ce quelle a de plus général tant offensive que ddfensive avec des reflexions précises sur l’étude et l’exerci militaire” («Война во всем общем, наступательном и оборонительном, с детальными размышлениями о военной науке и учениях»). Тюрпен де Криссе занимался военными культурными вопросами, а также вопросами моральной философии и литературы. Он вступил в несколько бурных дебатов середины XVIII века и смело обращался к величайшим умам века. В 1754 году он опубликовал “Amusemens philosophiques et littéraires de deux amis” («Философские и литературные забавы двух друзей»), написанные совместно с его другом журналистом Жаном Кастильоном (1720–1799), который основал журнал Spectateurfrangais, оиjournal des moeurs («Французский наблюдатель, или Журнал нравов») в 1776 году. “Amusemens” включали в себя стихи и литературную критику, а также эссе на философские и культурные темы, некоторые из которых имели значение для военной сферы, например эссе о чести против доблести, о соперничестве, о «великом человеке» (le grand homme) против «героя». Первым объектом в коллекции стало «дружелюбное» письмо Жан-Жаку Руссо. Написанное в форме десятистопного стиха, письмо критиковало мизантропию и добровольную изоляцию Руссо и давало совет о том, как лучше взаимодействовать с людьми:

Увидь, без сожаления, из того же корня

Розу, которая сверкает, и шипы, которые растут.

Ранним утром увидь, как проворная бабочка

Кормится из цветка и не боится иголок:

Делай как она: просто реши, что твоя ненависть

Не затрагивает всю человеческую расу

[Crisse, Castilhon 1754: 6].

Руссо опубликовал короткий ответ Тюрпену де Криссе, выразив схожее надменное дружелюбие: «Ваш сборник не настолько плох для меня, чтобы отказывать в работе, и не настолько хорош, чтобы лишать вас надежды на то, что вы напишете что-то лучше» [Biographic universelle 1827: 9][63].

“Amusemens” Тюрпена де Криссе и Кастильона, а также труды Гибера и Берни – примеры того, как militaires philosophes связывали военные проблемы с более широкими философскими и культурными вопросами и затем делились своими размышлениями с широкой публикой.

Глобальная война и esprit philosophique

Жизнь за рубежом и участие в войнах по всему земному шару было для militaires philosophes XVIII века источником вдохновения и вызовом. В Северной Америке эти люди были приняты в племена американских индейцев, освоили «лесную дипломатию» и переняли местные методы ведения войны. Они вступали в отношения с местными женщинами, зависели от местных медицинских практик и обменивали свои пайки на мокасины. Они снимали скальпы врагов и сами подвергались той же участи. За океаном на полуострове Индостан эти люди тренировали и возглавляли армии сипаев (индийских наемников) и заключали шаткие союзы с султанами, например Хайдером Али Ханом, и другими местными правителями. Они сотрудничали с африканскими принцами в Сенегале, чтобы обеспечить приток рабов и безопасность французских постов работорговли и кораблей. Подобные отношения не могли не изменить этих людей, подтвердив или развенчав стереотипы об этнических «других», а также предполагаемом превосходстве европейской культуры и общества. Как и их современники, которые никогда не выезжали за пределы Европы, militaries philosophies за рубежом, в колониях и торговых comptoirs[64] фиксировали свои наблюдения, готовили отчеты и рекомендации для Морского и Военного министерств и писали трактаты о местах и людях, с которыми они общались. Несмотря на значительные культурные недопонимания и ошибки, опубликованные работы и рукописи передают глубокий интерес, культурную адаптируемость и тягу к познанию этих людей как исследователей и, пусть даже временных, жителей этих миров.

К середине XVIII века офицеры, отправляющиеся за рубеж, имели доступ к растущему объему заметок о путешествиях, географических и ранних этнографических трудов, с которыми они могли ознакомиться, готовясь к службе. Например, те, кто отправлялся в Северную Америку, могли изучить иезуитские связи XVII века: “Nouveaux voyages dans lAmerique septentrionale” («Новые экспедиции в Северную Америку», 1703) офицера Луи Лома д’Арса, барона де Лаонтана (1666–1716), “Histoire de I’Amerique septentrionale” («Историю Северной Америки», написана в 1702 году, опубликована в 1722 году) Клода-Шарля Ле Руа Баквиля де ла Потери (1663–1736) и в особенности “Histoire et description generale de la Nouvelle France” («Историю и описания Новой Франции», 1744) Пьера-Франсуа-Ксавье де Шарлевуа (1682–1761) [Crouch 2014: 69–70]. Отдавая предпочтение более устаревшим в географическом и культурном плане путям, Луи-Жозеф де Монкальм (1712–1759), который возглавлял французскую столичную регулярную армию, отправленную в Северную Америку во время Семилетней войны, прочитал со своими офицерами и офицерами рот морской пехоты (compagnies /ranches de la marine) «Илиаду» и «Одиссею» Гомера и «Энеиду» Вергилия. Эти литературные произведения позволили ему понять манеру ведения боя в Северной Америке [Ibid.: 15]. “L’histoire des deux Indes” («История двух Индий») Рейналя, опубликованная в 1770 году, была популярной и неоднозначной работой, которую охотно читали офицеры армии и флота.

Хотя офицеры армии и флота, а также морские пехотинцы определенно проводили исследования, чтобы подготовиться к новой местности и населению, они также считали себя привилегированными носителями знаний. Они не стеснялись критиковать широко распространенные представления интеллектуалов на Европейском континенте, многие из которых, например Руссо и позднее Франсуа Рене, виконт де Шатобриан (1768–1848), никогда не бывали в местах, о которых писали. Militaires philosophes утверждали, что их знания и опыт должны одержать верх над идеями, распространяемыми обычными philosophes и естествоиспытателями, например Жоржем-Луи Леклерком, графом де Бюффоном (1707–1788), и голландским этнографом Корнелиусом де По (1739–1799). История де По и реакция военных на его стереотипы об американских индейцах является наглядным примером. Де По считался главным специалистом по американским индейцам. Его работа “Recherches philosophiques sur les Américains, ou Mémoires interessants pour servir a l’histoire de lespece humaine. Avec une dissertation sur I’Amerique & les Américains” («Философское исследование американцев, или Интересные мемуары ради пользы истории человеческого рода. С рассуждениями об Америке и американцах») вышла в нескольких изданиях в конце 1760-х – начале 1770-х годов. Она содержала в корне нелестную, расистскую точку зрения касательно американских индейцев: